Это было еще хуже судьбы «Трех флагов». Ну, делать нечего.

После такой интерлюдии, которую Нортклифф назвал бы «погоней за бабочкой», я попытался примирить себя с мыслью о том, чтобы в будущем ограничиться работой в «Мейл», связать свою судьбу с организацией Нортклиффа, заработать побольше денег, купить парусную яхту побольше и получше и проводить время настолько весело, насколько это возможно, пока Европа не разнесла себя на куски.

Однако в качестве прощального жеста я разослал экземпляры книги двум или трем сотням избранных общественных деятелей в Британии, во Франции и в Германии. (Поскольку книга явно осталась бы нераспроданной, я мог рассылать ее совершенно свободно и кому угодно.)

Вначале ничего не происходило. Но спустя примерно три месяца что-то начало меняться. На завтраке с несколькими коллегами-газетчиками, по большей части иностранными корреспондентами, один из них небрежно обратился к другому, не зная о моей прикосновенности к этому предмету: «Вы видели книгу “Европейская оптическая иллюзия”? Вечером на дипломатическом ужине о ней говорили несколько человек и прочили ей большое будущее. Я никогда о ней не слышал». Тогда я написал редактору «Нейшн» Массингхэму, с которым был немного знаком, и попросил его взглянуть на книгу, предложив ему либо согласиться с тем, что это полный вздор, либо что она очень важна. Если решишь, что это вздор, так и скажи. Если она важна, так и скажи.

Результатом стал двухстраничная рецензия, написанная, как я полагаю, Х. Н. Брейлсфордом. Я разослал ее двум десяткам журналистов. Через несколько месяцев рецензии стали появляться десятками и сотнями, не только в Британии, США и Франции, но и в Германии. За восемнадцать месяцев с первого появления книги она была переведена и опубликована на французском, немецком, итальянском, испанском, голландском, норвежском, датском, шведском, русском, польском, финском, румынском, болгарском, чешском, арабском, турецком, японском и на нескольких языках Индии.

Один из журналистов так описывает эту историю: «В начале 1909 г. в книжный мир тихо впорхнул небольшой памфлет объемом около ста страниц. Он вышел под невразумительным названием в заштатном издательстве. Посвященный самой банальной теме на свете, он появился на рынке в разгар книжного сезона буквально накануне всеобщих выборов. Любой из тех, кто хоть немного знаком с конъюнктурой книжной торговли, сказал бы, что памфлет не проживет и пяти минут, и нет такого чуда, которое могло бы спасти бы его от мертворожденности. Так вот, через три месяца дополнительные тиражи исчислялись десятками тысяч, поднятая в нем тема заполнила страницы английской и американской прессы, имя его автора упоминалось в кабинете министров, посол Германии в Лондоне сделал его текст дипломатическим сообщением, а король дарил экземпляры книги своим министрам… Причина? Просто… автор, мистер Энджелл, на сотне с небольшим страниц подверг суровой критике аксиомы современной политической мудрости. Это огромное достижение неизвестного автора – проделать все это на сотне страниц; тем не менее это ему удалось. Мистер Энджелл заставил всех честных мыслителей принять новый образ мышления по всей проблеме войны»[4].

Книга выдержала множество изданий, одно из которых появилось аж в конце 1933 г. В 1938 г., почти через 30 лет после своего первого появления, она вышла в серии издательства Penguin в сокращенном варианте. Это издание разошлось тиражом около четверти миллиона экземпляров.

В своей «Истории царствования короля Георга Пятого» («History of the Reign of King George the Fifth») Д. Г. Сомервелл замечает, что «на простых людей огромное впечатление произвела „Великая иллюзия“ Норманна Энджелла… наиболее широко читаемое и самое убедительное руководство по пацифизму. Ее прочел даже король Эдуард VII, а он редко читал то, что не было официальным или забавным». Однако историк добавляет: «Нечасто книгу так много обсуждали и так мало понимали», и затем пишет о странном искажении, о котором речь пойдет ниже, составляющем, как я считаю, самое удивительное и, вероятно, многое объясняющее в этой истории.