– Сначала наши подарки примите! – Отвечала весело Надежда Петровна.

Достали из кошевки коробку с антоновкой, тотчас заполнившей своим знойным запахом все пространство, Петрович потащил в сени мешок с мукой.

– Вот это подарок! – Радовался, как ребенок Виктор Акимович. – Теперь у наших ребятишек настоящий праздник. С яблоками, белыми пирогами!

Васька же во все глаза в волнении смотрел на берег, где каталась с обрыва детвора. Он всем сердцем стремился увидеть сейчас Лару, увидеть и не заробеть. Потому, что еще не видя ее, при одной мысли о ней Васька приходил в такое смущение, что руки и ноги его становились деревянными и голос пресекался. Он собирал всю свою волю, ожидая этой встречи.

Ребята, катавшиеся с обрыва, уже заприметили гостей, разгружавших сани возле их дома, и, оставив катание, побежали, гонимые любопытством, разузнать кто это пожаловал к ним накануне Новогоднего вечера.

Первая волна детдомовцев захлестнула Ваську с Колькой с головой. Их тискали, обнимали, кричали радостно. А с берега все подбегали и подбегали ребятишки, искренне радуясь встрече с друзьями.

Васька увидел, как вперевалку подошел к толпе Андрюха Чекан, раздвинул обступивших его ребятишек и дружелюбно сунул Ваське жесткую ладонь.

– Ну, здорово, что ли! Кто старое помянет, тому глаз вон!

Лады?

Васька улыбнулся в ответ и сжал Андрюхину руку. Он заметил неожиданно, что за время своих странствий по тайге и отсутствия в детском доме, то ли Андрюха стал меньше ростом, то ли он, Васька, сильно вырос и окреп.

Обида прошлого ушла, казалось, безвозвратно.

Краем глаза увидел Васька и Леньку Кропачева. Тот стоял в стороне, воровато втянув голову в плечи. А когда глаза их встретились, повернулся резко и ушел за дом.

Но как ни выглядывал Васька голубоглазую девочку Лару, так и не обнаружил ее в веселой толпе детдомовских ребятишек. И сердце его все более стало наполняться тревогою и тоской.

– Колька! – Попросил он Покачева, – спроси у Виктора Акимовича про Лару.

Колька сорвался с места и побежал по лестнице на второй этаж в кабинет директора. Его не было, всего несколько минут, которые Ваське показались вечностью.

Но вот Колька появился на лестнице, лицо его было растерянно, он махнул Ваське призывно рукой.

Они вместе вошли в кабинет Виктора Акимовича, где он Надеждой Петровной разбирал из коробки яблоки.

– Где она? – Не сдерживая волнения с болью в голосе спросил Васька.

Виктор Акимович удрученно положил яблоки на стол и глянул Ваське в глаза.

– Это жизнь, Вася! Ларису Жаркову час назад увезла на станцию ее тетя. Она оформила опекунство и забрала девочку. Теперь Лариса будет жить у тетки далеко отсюда в Краснодарском крае.

Васька стоял, как громом пораженный. Из глаз его покатились крупные соленые слезы и застили мир. Отчаяние охватило его.

И тут Васькина мама выступила вперед.

– Мы успеем, Вася, не горюй! – Решительно сказала она. – Сколько до станции? Десять? Успеем.

Они почти кубарем скатились с лестницы, прыгнули в сани.

– А ну, Воронуха, выручай! – Надежда Петровна взмахнула вожжами над головой.

И Воронуха, словно поняв всю ответственность момента, почти с места пустилась вскачь.

Они летели, взрывая облака снежной пыли, к станции вдоль заснеженного Иртыша, мимо вытащенных на зиму бакенов, мимо рыбацкого становища, пронеслись заснеженной деревней, мирно курившей свои трубы, сосновым гулким бором…

– Скорее, Воронуха, скорее милая! – молил Васька.

И Воронуха упруго натягивала постромки.

Они вылетели из леса, и станция оказалась, как на ладони.

Около водокачки стоял черный паровоз с большими красными колесами и пускал струи белого пара. За ним, словно в очередь на водопой, выстроилась вереница зеленых вагонов. В каком-то из них находилась Лара, ожидая отправления.