– 87%? Поясни. Такой уровень проблемы не может быть таким ресурсоемким. Или может?

– Виктор, любая оценка, которая требует оптимального анализа нейроморфной системы, должна включать порядковое превосходство вычислительных ресурсов. Таким образом, оценка ресурсоемкости неизвестной в сто зетафлопс приводит нас…

– Я понял. Не продолжай, – Виктор бросил задумчивый взгляд на свой стол, вздохнул и принял решение. – Начинай предварительное моделирование. Выделяемые ресурсы в диапазоне 5-10%, дальше решим по получении первичных данных.

– Хорошо, Виктор, приступаю.

– О любых результатах сразу мне, для всех остальных, кто вне компетенции, информация закрыта. Закрыть канал связи, диалог зашифровать, глубина шифрования – уровень пять, критический.

– Процедура запущена, Виктор.

– Отбой.

Виктор до сих пор продолжал использовать лексикон выходца из спецслужб, что порой мешало ему установить контакт с гражданским персоналом компании, но помогало в общении с системами ИИ, а именно это сейчас было приоритетной задачей.

Проблема становилась интереснее. Виктор сделал небольшой глоток из стоявшей на столе кружки с давно остывшим эспрессо и повернулся к проекции окна, выходящему на Везувий, который сменил диагностическую карту систем. Как ни странно, Везувий его успокаивал. Виктор задумчиво потер подбородок. Неделя только начиналась, но было очевидно, что разговора с одними из младших партнеров Тиллерсона не избежать. Только Совет директоров мог решить вопрос о необходимости выделения под задачу такого уровня ресурсов, и для них нужны были аргументы гораздо более внятные, чем интуитивные оценки главы службы безопасности. Эта задача требовала своего решения. Виктор сильно сомневался, что “Сноу” сможет найти серьезные улики, используя выделенные ресурсы, если его оценка хотя бы отдаленно верна.” А следовательно… Следовательно, требуется оценить возможности подключения других каналов», – подумал Виктор и принял решение.

– Сноу, открой внешний канал коммуникации, уровень безопасности критический, – произнес он.

– Сделано, Виктор.

– Соедини меня с Аркади, Абрахамом Аркади, – добавил он. – Ключ для канала в контейнере LC 429.

– Запрос отправлен, – голос “Сноу” в этот момент был как нельзя кстати спокоен и профессионален.

Ответ не замедлил себя ждать.

– Здравствуй, Виктор. Рад тебя видеть. – в голове начальника службы безопасности раздался голос старого, очень старого знакомого, звучавший как отголосок другой жизни. – Ты, как всегда, по делу? Или беспокоишься о моем хрупком здоровье? – голос собеседника чуть дрожал.

– И я рад тебя видеть, Абрахам. Я как всегда. Дело специфическое.

Дождавшись внимательной тишины, он продолжил:

– И крайне важное.

Собеседник, впрочем, надо отдать ему должное, не был впечатлен. Собственно, на такую реакцию Виктор и рассчитывал. Абрахам был интересным «человеком», если, конечно, его еще можно было так назвать.

– Как всегда, значит. Излагай, – сухой кашель прозвучал сдержанно, но заставил Виктора задуматься о первых словах собеседника. Но это может подождать.

– Я полагаю, мы в серьезной ситуации, Абрахам, и, говоря “мы”, я имею в виду всех нас. Нужна встреча. Не в “Вирту”, терпеть не могу эту “слизь” – добавил он, – Ты сам знаешь, где.

В моем сне сознание покрыто сизой дымкой нереальности. Сюрреализм и изменчивость, непостоянство и хаос – вот непременные атрибуты переживания моего нечеткого “я”. Ускользающие понимание словно дразнит меня, уходя за горизонт восприятия. Нет ничего устойчивого, постоянного, к чему я могу привязать свое внимание, чтобы просто остановится и понять – кто я? Вокруг ничего, только полнейшая и кромешная тьма. Плотная, вязкая темнота, такая, за которой не видно абсолютно ничего. Густая, антрацитовая, она обволакивает, она наполняет. И она не одна, вместе с ней всегда ее молчаливый спутник – пустая и гулкая тишина. Она внутри меня, делает легким, практически невесомым. Она не пугает, но вместе с тем создает ощущение отсутствия чего-то важного, необходимого. Это чувство беспокоит, будит незнакомые доселе ощущения. Впрочем, незнакомые ли?