А завод продолжал гнать И-16 и готовить к выпуску никак не поддающийся доработке доморощенный самолет заводского конструкторского бюро И-21.

Кандидат исторических наук Е.И. Подрепный в Нижегородском областном архиве нашел «объяснение» руководством завода такой ситуации:

«Получив задание внедрить в производство новую машину И-180, на постановку которой были выделены дополнительные штаты, завод не мог выделить для этого специальных работников нужной квалификации и не мог набрать их вновь».

Даже сегодня это назвали бы издевательской отпиской. На дворе 1940 год, страна готовится к войне, сам вождь следит за авиационной промышленностью, конкурсы объявляет, а тут такие перлы: «завод не мог выделить»… Это даже не саботаж.

Какая рука вела по жизни безнаказанным директора завода? Да за меньшие прегрешения с советских руководителей в буквальном смысле снимали голову. Разве не знал директор завода № 21 печальной судьбы своего коллеги – директора Воронежского авиамоторного завода № 16 Гайоза Соломоновича Девдариани? Разоблаченный как «враг народа», тот в 1937 году был расстрелян на заводском дворе в присутствии рабочих. Вероятно, для поднятия трудового энтузиазма…

Нетрудно догадаться, что в некоторых публикациях туманно намекалось, что к саботажу в Горьком причастен каким-то боком А.С. Яковлев, но это полная чепуха, поскольку Александр Сергеевич тогда даже не был замнаркома, да и после не в его силах было бы соорудить столь мощную крышу над головой Воронина.

А Поликарпов не находит себе места – судьба его лучшего проекта зависит черт знает от чего или кого! 20 мая он вновь обращается с докладной запиской к наркому, в которой был не просто крик отчаяния, но и требования обратиться в самые высокие инстанции для спасения ситуации.

Если не Политбюро, то кто?

И 25 мая 1940 года состоялось решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П16/194-ОП, в 5-м пункте которого было записано: «О постановке производства самолетов И-180 конструкции Поликарпова на заводе № 21». И там же писалось, что из резервного фонда СНК для этих целей выделялось 8,5 млн рублей, в том числе на постановку на серийное производство – 5 млн рублей, для премирования за доводку и за внедрение в серийное производство в срок соответственно 3,5 млн рублей конструкторам, ИТР и рабочим.

Политбюро – это серьезно, и, потеснив работу над «собственным» истребителем И-21, чуть отвлекшись от плана выпуска любимых заводчанами И-16, в месяце июне на заводской двор выкатили И-180-3. Летчики НИИ ВВС (Уляхин, Прошаков) приступили к испытаниям. Все шло поначалу хорошо, но в одном из полетов случилась авария. Но следующей машины не было. Из-за отсутствия моторов И-88. Они не поступали на Горьковский завод…

Биограф Н.Н. Поликарпова В.П. Иванов сокрушенно писал: «Таким образом дирекция завода № 21 фактически саботировала все приказы главка, наркомата, командования ВВС, постановления Комитета обороны при СНК СССР. Удивительно, что все действия дирекции оставались безнаказанными, и это в ту эпоху, когда директоров других заводов даже за небольшое отступление от программы выпуска боевой техники снимали с должностей и даже репрессировали». Да уж…

И вот в ноябре 1940 года произошло то, что, казалось, было предопределено заранее: приказом по наркомату, подписанному А.И. Шахуриным, И-180 был «снят с производства с заменой его истребителем И-21 конструкции М.М. Пашинина».

Но неужели нарком не знал, что истребителя И-21 не было, было только желание его создать? Наверное, не знал, потому что, как только узнал, то тотчас издал еще один приказ: вместо И-21 заводу предписывалось выпускать И-200 (МиГ-1). Вот здесь историки сходятся во мнении, что к отправке в Горький МиГ-1, выпускавшегося на Московском заводе № 1, что на Ходынке, руку мог приложить новый замнаркома А.С. Яковлев – ему хотелось бы устранить конкурента с территории Московского завода № 1 и именно там развернуть производство своей машины.