Однако меня это не огорчает. Даже, напротив, радует. Я не люблю толпы, и сейчас радуюсь тому, что могу познать божественные истины в одиночестве, ни на кого не отвлекаясь.
Служитель культа смотрит сквозь меня куда-то вдаль. Проповедует. Я пытаюсь вслушаться в его слова. Но внезапная тревожная мысль посещает меня. «А ведь сюда сейчас набегут люди! Они будут расталкивать друг друга, тесниться, пихаться локтями! Они будут отталкивать меня к выходу!»
«Нет», – говорю себе, – «Пока я один – нужно занять место получше»
И подвигаюсь поближе к архиерею.
Слова его проповеди все громче. Вот-вот я их пойму. Но – нет!
«Разве пять метров – это близко?» – спрашиваю я себя, – «Это далеко! И ведь сколько людей сумеют протиснуться между мною и проповедником, чтобы услышать его слова! А я буду оттиснут! Хотя и пришел раньше всех!»
И я продвигаюсь еще ближе. Вот уже вижу, как блестит митра на голове проповедника, и пытаюсь вглядеться в его убор. Вот уже начинаю различать узоры, рисующие жития святых, как вдруг!
«Чьи это голоса сзади? Что за шум?» – спрашиваю я себя и оглядываюсь…
…Но за спиной пусто и тихо.
Я оборачиваюсь обратно. Узоры поблекли, а слова утихли. Я подхожу вплотную к архиерею. Он смотрит сквозь меня.
«И зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс»
И тут происходит ПРЕДЕЛЬНЫЙ ПЕРЕХОД!
Куда делся архиерей?! Я не толкал его, не теснил, не пихал локтями. Но его нет рядом со мной! Его нет вообще нигде в обозримом пространстве…
А на его месте стою я. И продолжаю – слово в слово – его проповедь.
«Доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разбился кувшин у источника…»
Тихо и солнечно. В церкви пусто. Пока. Но дверь приоткрывается. Кто-то заходит внутрь…
«И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу»…
Называтель
Скетч
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Петров Петр Петрович – называтель.
Пушкин Александр Сергеевич – писатель.
Гоголь Николай Васильевич – писатель.
Чехов Антон Павлович – писатель.
Занавес поднимается. Называтель сидит за столом.
Называтель. Следующий!
Заходит Пушкин.
Называтель(вскакивает с места, изумленно). Ба! Санек!
Пушкин довольно улыбается.
Называтель (восторженно глядит на писателя, отодвигает для него стул). Присаживайся, Санек!
Пушкин присаживается.
Называтель. Ну, что нового?!
Пушкин. Да вот, повесть написал… А назвать никак не могу…
Называтель. Ну, что ж ты так… Чем могу – помогу. А про что повесть-то?
Пушкин. Про пугачевский бунт.
Называтель. И что? Сильный бунт был?
Пушкин. Да уж немало народу полегло…
Называтель. Это хорошо…
Пушкин. Да уж чего хорошего…
Называтель. Я в смысле – это интересно. Читабельно. Ну, а главные герои – кто?
Пушкин. Один дворянин, и барышня – любовь его…
Называтель. Любовь – это хорошо.
Пушкин. Конечно, хорошо…
Называтель. Я в смысле – читабельно… И что дальше?
Пушкин. Его – дворянина – облыжно обвинили в сговоре с врагом. А Маша – невеста – приехала его вызволять, в столицу…
Называтель. Типа пацана подставили, а она его отмазывать в Москву приехала?
Пушкин. Что?
Называтель. Да это я так… В столицу приехала, да? А работы нет, да? А кушать хочется, да? … Старая история. А она откуда? С Украины что ли?
Пушкин. Почему с Украины?
Называтель. Да это я так… А родители дома без денег, да? А она им деньги шлет? Родители-то кто?
Пушкин. Отец – военный, капитан…
Называтель. Да, военные сейчас – это… Это сложно сейчас у военных…
Пушкин. Вобщем, она – капитанская дочка…
Называтель. О! Так и назови!
Пушкин. Правда?
Называтель. Конечно! А чего тебе?
Пушкин (доставая портмоне).Ну, спасибо. Выручил так выручил…
Называтель. Ты чего это, чего?
Пушкин.