«Он умел вовлечь в разговор и в этом разговоре не допускал, чтобы ребенок чувствовал себя несмышлёнышем. Он задавал взрослые вопросы… он очень просто, доступно, ненавязчиво, не по-менторски вёл разговор и давал понять суть.
Один разговор, относящийся к 1929 году, я помню. Сталин меня спросил: «Что ты думаешь о кризисе в Америке?» Что-то мы (Сергеев имел в виду своего названного брата Василия Сталина. – С.К.) слышали: буржуи, мол, выбрасывают кофе с пароходов в море. «А почему это делается?» – спрашивает Сталин. Ну, а я в том смысле говорю, что они нехорошие, лучше бы нам, нашим рабочим и крестьянам, отдали, если им не нужно, если у них так много.
«Нет, – говорит он, – на то и буржуи, что они нам не дадут. Почему они выбрасывают? Потому что заботятся о себе, как бы побольше заработать. Они выбрасывают потому, что остаются излишки, их люди не могут купить… Чтобы держать высокую цену, он выбрасывает. Капиталист всегда так будет делать, потому что его главная забота – чтобы было больше денег.
Наша главная забота – чтобы людям было хорошо, чтобы им лучше жилось, потому ты и говоришь: лучше бы нам дали, потому что ты думаешь, что у них забота, как и у нас, – как сделать лучше людям»…»
Восьмилетний мальчишка не спрашивал у Сталина – зачем Сталин живёт? Подобный вопрос из уст маленького Артёма был, конечно, ещё невозможен – он был выше детского чувствования. А когда Артём Сергеев повзрослел, этот вопрос по отношению к Сталину тоже был невозможен – приёмный отец сантиментов не любил и приёмного сына к ним не приучил. Да и природная закваска у Артёма Сергеева была не та, чтобы терзаться чувствительными «умными» вопросами, – это и по его фото разных лет видно.
Однако Сталин сам – в разговоре с ребёнком, но в разговоре о взрослых, серьёзных вещах, дал ответ на этот вопрос. Дал он ответ и своей жизнью – жизнью личности, в культе личности не нуждающейся.
Глава шестая
Сравним ещё раз!
Проведём ещё одно сравнение… Возьмём периоды в два десятилетия, приходящиеся на времена, когда во главе России стояли такие исторические фигуры, как, например, Пётр Первый, Николай Первый, Александр Второй, Николай Второй и…
И, естественно, Сталин.
Итак…
1700 год… Позор первой Нарвы, ухмылки Европы, полное отсутствие современной науки и промышленности…
К 1710 году: основан Петербург, взята Нарва, одержана Полтавская победа… Россия имеет европейское значение, выходит первая русская газета «Ведомости», бурно развивается промышленность… Навигацкая школа готовит русские национальные кадры…
К 1720 году: Россия – морская держава с собственным судостроением, выигравшая в 1714 году славный Гангутский бой, а в 1720 году – Гренгамское сражение… Русские десанты доходили до Стокгольма, ставя предпоследние победные точки в Северной войне… Россия уже имеет весьма мощную промышленность. Созданы предпосылки для учреждения в 1724 году Петербургской академии наук…
1834 год: крестьянство – в «крепости»… Николай неумно вмешивается в «восточный вопрос», однако всё же заключён выгодный для России Ункиар-Искелесский русско-турецкий договор… Наука и промышленность развиваются медленно… В 1836 году император – по воспоминаниям инженера Дельвига – произнёс своё знаменитое: «Мне учёные не нужны. Мне нужны исполнители»…
К 1844 году: крестьянство – в «крепости»… Николай продолжает вмешиваться в «восточный вопрос», промышленность развивается медленно… Внешняя политика в руках Нессельроде, Россия погрязает в трясине внешних долгов, готовится продать свои калифорнийские владения в Америке… Выдающийся русский химик Николай Зинин в 1842 году синтезировал анилин восстановлением нитробензола, однако серьёзной государственной поддержки не имеет…