– Дядя Сережа, хватит валять дурака! Давайте лучше вместе работать!
Уговаривать пришлось недолго. Когда Сергей Николаевич понял, с чем к нему пришли, то мат немедленно прекратился, дверь приоткрылась, и Филиппов впустил в квартиру, но только моего мужа. Голубева же так и осталась за дверью. Сергей Николаевич в отчаянии признался Игорю:
– Представляешь, мне ничего нельзя: ни пить, ни курить, ни сниматься в кино! Только матом и можно ругаться! Что мне делать?
Игорь ответил:
– Вы начнете работать на моей картине, появится смысл жизни, любимое дело. Мы постараемся вас оберегать.
Игорь стал объяснять, что за роль и что за фильм, но Сергей Николаевич даже слушать не стал:
– Я буду, буду играть!!! Правую руку, левую ногу! Всё буду играть!!!
Начались съемки «Табачного капитана». Я всегда строго следила за тем, чтобы, если у кого-нибудь из актеров или съемочной группы день рождения во время съемок, обязательно поздравить. В июне у Сергея Николаевича день рождения. Мы всей группой приготовили ему поздравление. Он так растрогался! Благодарил нас, а потом сказал:
– Несколько лет назад у меня как-то был день рождения. Случайно.
Что он имел ввиду? Может, операцию на мозге. Но мы не стали выяснять.
Человек живет во временной среде, и вырвать его из контекста истории нельзя
Однажды Сергей Николаевич был у нас в гостях. Как-то сам собой разговор зашел о нашем сыне, Володе. Володя наш приемный сын. Когда мы решили забрать его из Дома малютки, заведующая долго отговаривала нас: «Его нашли в муравейнике. Можете представить, что за мать у него была. Вас ожидают большие проблемы». Но мы взяли Володю. А теперь эти проблемы начинают проявляться. Мальчик-то очень хороший. Он музыкальную школу окончил. Мы его всегда брали с собой в экспедиции. Но иногда он выкинет что-нибудь такое, что мы с Игорем (режиссер, муж Духницкой) видим – это его мама. Что делать – непонятно.
– Игорь, вы вряд ли что-то сможете. Человек живет во временной среде, и вырвать его из контекста истории нельзя. Надо контролировать все его действия. Наберитесь терпения. Может быть, ваше воспитание будет сильнее его генов.
Трудно не то, что нельзя, а трудно то, что можно
(Из беседы с Юрием Филипповым)
Как он любил вас, Юра! Любил все время. Очень. Он гордился вами. Да, он вас любил.
– Странная любовь какая-то.
– Ну, странною любовью. Не странная, а просто действие это с другой стороны. Наверное, если «девушка» находила чего сказать, какую-нибудь гадость про «мальчика», то Сергей Николаевич предпочитал молчать. Потому что когда мы встречались с ним без Барабули, он всегда говорил это. Он всегда говорил о сыне.
– Знаете, Лидочка, очень трудно уйти от нелюбимой. Очень трудно вернуться к любимой женщине и сыну. Трудно, Лидочка, не то, что нельзя, а трудно то, что можно.
Он очень сокрушался, что вы уехали, очень, но никогда ничего плохого не говорил о вас. Наоборот, всегда с гордостью рассказывал о вас, что вы и во вражеской стране не пропали, не стали таксистом, как многие иммигранты.
Пораскинем мозгами? Нет! Не будем последнее раскидывать!
Сергею Николаевичу только что сделали операцию по удалению опухоли с мозга. Ему не поставили пластинку под кожу. Врачи решили, что так будет лучше. Сергей Николаевич потом часто пошучивал:
– Хочешь мой мозг потрогать?
А когда кто-то говорил: «Пораскинем мозгами», он всегда парировал: «Не будем последнее раскидывать».
Нет ничего печальней седого одинокого отца
(роль Короля Унылио из кинофильма «Веселое сновидение, или Смех и слезы»)
Однажды Сергей Николаевич, глядя на нашего сына Володю, произнес фразу из своей роли в фильме «Весёлое сновидение…»: