В тот же период времени стало входить в употребление решение в поле разного рода тактических задач путем маневрирования против обозначенного противника, также передвигавшегося по указаниям особого лица, получавшего соответственные указания от старшего руководителя.

Весьма скоро по восшествии на российский престол императора Николая II должность генерал-инспектора кавалерии была восстановлена, и на нее в 1895 г. назначен великий князь Николай Николаевич.

Великий князь оставался в этой должности 10 лет, и, таким образом, при его кипучей энергии личное влияние его на развитие русской конницы вылилось в совершенно исключительные формы.

Должность генерал-инспектора при наличии в России командующих войсками в округах, на которые была поделена вся территория России, с непосредственным подчинением названным лицам всех войск, находящихся на ней, несомненно, должна была представлять известные тактические трудности. Излишнее вмешательство в подбор личного состава и в порядок ведения занятий, несомненно, могло вызывать разного рода неприятные трения с командующими войсками; напротив, при уклонении от такого вмешательства генерал-инспектор не мог рассчитывать добиться в полной мере проведения своих требований, в особенности если они находились не в полном согласии со взглядами местного начальства.

Великий князь взял в этом отношении среднюю линию. В отношении занятий он предоставлял наблюдение за всем ходом их в течение зимнего периода местному начальству; его объезды поэтому начинались лишь в период эскадронных учений в кавалерии и продолжались вплоть до осени, т. е. до конца специальных кавалерийских сборов. Впоследствии же он ограничивался даже проверкой строевых и тактических занятий только в период специальных кавалерийских сборов, оставляя, впрочем, за собой право проверки в эти же периоды и тех эскадронов, которые почему-либо выделялись в ту или другую сторону. В общем, эти проверки давали ему материал для суждения о качестве всего личного состава кавалерии.

Вот как описывает один из бывших начальников кавалерийских дивизий сделанное ему однажды испытание:

«Лично моему единению с конем великий князь сделал экзамен, проскакав со мною более трех верст до того места, с которого он хотел видеть порядок дебуширования полков на военное поле по данному им указанию.

Теряю ли я при этом дыхание, он проверял, бросая по дороге те или другие вопросы, на которые я должен был отвечать. Командира корпуса мы на скачке потеряли, а командующий войсками наблюдал вообще издали, чтобы не стеснять великого князя и не принимать участия в столь быстрых передвижениях при его раненной в колено ноге».

Приведенный пример – образец экзамена только на свежесть сил и выносливость начальника. Но решение тактических задач путем маневра двухстороннего или против обозначенного противника давало материал для суждения и о более серьезных внутренних достоинствах испытуемого как кавалерийского начальника.

Получавшиеся данные о начальниках по окончании объезда суммировались и служили материалом для их служебных аттестаций.

Во время производства смотров чаще всего и проявлялась та горячность великого князя, о случаях которой ходило столько легендарных рассказов. Не отрицая таковых случаев, я все же должен привести в извинение их, во-первых, слишком большую косность и неподготовленность некоторых начальников того времени, во-вторых – искреннее горение в деле, вызывавшем неприятную сцену, самого великого князя, который ничего не видел, кроме самого дела, и только по поводу его и горячился, и, в-третьих – столь же искреннее раскаяние и стремление загладить свою крикливую выходку каким-либо примиряющим словом или жестом.