– Я повторю свой вопрос. – Вяземский поиграл желваками. – Какие ресурсы вам понадобятся?

– «Ресурсы»? – Грозно пучить глаза и шевелить челюстями я тоже умел прекрасно. – Мне нужна будет вся вера, которая у вас найдется. Отсыплете мне веры, товарищ генерал?

Вот же гадство! Вот это я ляпнул так ляпнул! Ну какой, в сраку, товарищ? Алиса Селезнева – та разулыбалась и вся засияла, а Вяземский – он так громко встал, что едва стол не опрокинул, а табуретка – она на земляной пол палатки рухнула.

– Ну знаете! Это цирк какой-то и профанация! Ваше высочество, я отказываюсь…

Определенно, я мог понять командующего: в конце концов, с его точки зрения я был настоящим шутом гороховым, а никаким не походным атаманом. И, что характерно – это была чистейшая правда.

– Отказываетесь нанести фланговый удар группировке Дьёрдя Ракоци через освобожденные от Хтони земли Паннонии? – уточнил цесаревич голосом холодным как лед. – Я правильно вас понял?

– Но… – Вяземский явно растерялся.

– Какие могут быть «но»? Представьте себе эффект: эфирный катаклизм от закрытия такой огромной Хтони, маги бессильны на тысячу километров окрест, носферату, как существа магические – в замешательстве! И танковый кулак земских войск движется по пепельным равнинам, не встречая сопротивления, выходит к Белграду! А? Бросьте, ради такого можно потерпеть этого стремного типа! Он – Резчик, и кроме него, никто не сможет нам помочь в этом деле… Даже все министерские маги. Верно, Алиса?

– Верно, ваше высочество. Правда, без магов и ему не справиться. Так я думаю… – Голосок у нее был детский, почти ангельский.

– Именно поэтому вы здесь, – кивнул Василий Иоаннович, а потом повернулся ко мне: – Тебе все сойдет с рук, Бабай. Ты получишь все что захочешь. Сначала – дворянство, потом – княжество вместе с деньгами, по-настоящему большими, и относительной свободой. Если победишь и закроешь Паннонию, а потом сделаешь то, что обещал моему отцу. А если проиграешь – все, что ты создавал, все, что тебе дорого – пойдет прахом.

Я непроизвольно оскалился:

– Это шантаж, ваше высочество? – Вышло почти гроулом, это было чревато, но контролировать себя при таких заявках оказалось тяжеловато.

– О нет! Это констатация факта. – Улыбка цесаревича была мертвецкой. – Ты не умеешь проигрывать, так что, скорее всего, помрешь пытаясь. А без тебя Орда распадется, превратившись в несколько банд ландскнехтов, парочку сталкерских группировок и отдельных заведений, где подают кофе и эту, как ее… шаурму! Так что придется побеждать, а?

– Но я и не думал закрывать Паннонию! Мне такое и в голову прийти не могло! Вы знаете, как выглядело закрытие Хтони размером с этот лагерь? Это был настоящий хаос, там всё распидора… Раздраконило на пару километров окрест! Остались одни руины! Что будет, когда ё… Когда гэпнет Паннония? – Я действительно разошелся. – Представьте, сколько народу пострадает!

– Мы подготовимся со своей стороны, – сделал успокаивающий жест Василий Иоаннович. И повернулся к Вяземскому: – Верно ведь, ваша светлость? Мы хорошо подготовимся… А ты, Бабай, и твоя команда – подготовьтесь к операции. Не скажу, что от вас зависит судьба Государства Российского, но конец войны это может приблизить очень, очень сильно. Ты ведь понимаешь – перед тем, как ты сделаешь то, что обещал Государю, мы должны максимально использовать наше преимущество в обычных вооружениях… И закрытие Хтони отвечает этому запросу в самой полной мере, хотя лично я и не одобряю такое решение. Как магу, мне претит уменьшение магии в мире, говорю откровенно… Но в этой стране решение принимает один человек, и мы все прекрасно знаем, кто это и как его зовут. Потому – Слово и дело Государево, господа. Слово и дело!