– Ы-ы-ы-ы! – промычал я, ошарашенный происходящим.

– Лежите, будем смотреть, что можно исправить… – внезапно сдулся гном и принялся свайпить настенный терминал. – Так, а я смотрю, он всё грамотно заполнил… И алгоритм верный… В каком смысле – «нано-покрытие»? Он что, разорить клинику собрался? О-о-о-о, арстойфель… Хм! Дайте-ка я гляну…

Манипуляторы наконец убрались из моего рта, но их место занял толстый кхазад. Нет, он весь целиком в пасть ко мне не полез, он вполне традиционно посветил фонариком и потыкал каким-то металлическим инструментом. А потом сказал:

– Грамотный, гад. Сделал более чем приемлемо, – и высунул наконец свои руки. – Где этот думмкопф научился так ловко работать с медтехникой, м-м?

– Ять! Что здесь происходит? – Я сел на кушетке, машинально проведя языком по зубам: они были целые! И тот отколовшийся кусок теперь был на месте! Хоть это утешало. Техника на грани фантастики, однако!

– Ну, – гном помялся, – меня зовут Ганс Зауэрмильх, я дантист. Лучший дантист в Сан-Себастьяне, прошу заметить.

– А… – Я шокированно смотрел на него. – А тот парень, Денис Цегорахов…

– Подонок! – решительно заявил господин Зауэрмильх. – Шельма редкостная, клейма ставить негде. Шут гороховый. Ему на каторге самое место, там не пошуткует, его мигом башкой в говно сунут! Но талантливый. И зубы вам сделал… неплохо.

Что-то в его глазах было такое, какая-то недоговоренность, некий подвох… Я это чуял!

– Что у меня с зубами, доктор? – прищурился я.

– Нано-покрытие. Сможете гвозди перекусывать. Жутко дорогая штука, если честно. Вы же урук, да? Ваши из корпуса любят такими вещами форсить. Можете считать, что вам даже повезло… Еще и живой остались. После встречи с этим мерзавцем обычно трупы, трупы… – вздохнул господин Зауэрмильх. – И какого черта ему тут понадобилось?

В этот момент дверь вылетела, кабинет заволокло едким дымом, и внутрь с грохотом, топотом и ором ворвались полицейские. Как всегда – вовремя.

– Муниципальная полиция, всем лежать, морды в пол! – орали киборги, размахивая здоровенными пушками и щелкая электрическими дугами разрядников.

Один из них устрашающе вращал аугментированными глазами, у второго пушка торчала прямо из запястья. Ссориться с полицией? Нет уж, увольте. Поэтому я переместился на пол и улегся поудобнее. Киборги в мундирах, сверкая хромом и матерясь, носились по всему помещению, пытаясь найти в четырех стенах что-то интересное, что могло бы их навести на след лже-доктора.

– Где Цегорахов? – выкрикнул один из них, то ли самый главный, то ли самый нервный, наклонившись ко мне.

– Скинулся, – невозмутимо ответил я. – В окно вышел.

– Твою мать!

Полицейские ринулись наружу, на улице завыли сирены, послышалась беготня и визг покрышек. Никак не привыкну к тому, что моторы тут не ревут. Электрокары двигаются с едва слышным гудением, те же покрышки шкребут об асфальт гораздо громче, чем звучит мотор.

Нервный полицейский снова появился в двери.

– Никуда не уходите, вас опросят как свидетеля! – бросил он и убежал, топоча подошвами тяжелых ботинок.

– А с пола-то вставать можно? – проорал ему в ответ я, пытаясь удавить внутри лютую злобу.

Нет, определенно, этого Цегорахова нужно было настигнуть и надрать ему уши! Охренел совсем, шуточки он шутит! Да и я – пентюх пентюхом, засмотрелся на Кристинкин бюст на ресепшене и забыл фамилию доктора спросить. И на кой мне Кристинкин бюст, спрашивается? Чисто эстетического чувства ради? Так это я лучше на море погляжу там, на горы… Тем паче – у нее колечко с камешком на пальце. Помолвлена, выходит. Но глазки строила, зараза, и пуговичку одну на халате расстегнула, как только меня в дверях увидела! В общем – сбила с толку. Мы, мужики – существа простые. Видим красивое декольте – пялимся. А мы, уруки – еще проще. Хватаем и тащим. Благо я урук только наполовину и вообще – существо влюбленное, так что хватать и тащить Кристинку не стал, а взял – и отправился в кабинет, где меня поджидал голубоглазый маньяк с замашками циркача… Ага! А не Скоморохи ли это? Он же своим жонглированием мне чуть ли не напрямую об этом намекнул! Гребаный хохмач!