– Куда прешь, скотина?! – раздался возмущенный голос откуда-то из района моей грудной клетки.

Я от неожиданности даже шаг назад сделал, освобождая себе оперативный простор и осматриваясь. Однако! Какой-то тип в университетской форме смотрел на меня горящими от ненависти глазами, сжав кулаки и оскалившись.

– Ты кто, бестолочь? – спросил его я. – Откуда взялся?

– Я-а-а-а? – задохнулся парень, подпуская петуха в голос.

– Ну не я же! Я в библиотеку иду, а ты мне под ноги кидаешься и обзываешься. Соответственно, бестолочь – ты!

Бестолочь выглядела как восемнадцати- или двадцатилетний молодой человек с лицом породистым, но испорченным то ли употреблением спиртного или иных дурманящих веществ, то ли многократно сбитым режимом труда и отдыха.

– «В библиотеку»?! – Студент вдруг щелкнул пальцами, и один из них – большой – окутался пламенем. – Урук идет в библиотеку, неслыханно! Нет, это неслыханно!

Вокруг нас собралась уже небольшая толпа – те самые эльфийки со свитскими, несколько ребят из Черноморского университета и стайка белых халатов. Ситуация вырисовывалась идиотская. Отчасти я и сам вроде как виноват – задумался о всяких юбочках-беретиках, ножках и попках, вот и едва не наступил на этого шкета. Не нужно было мне наступать на шкета, нужно было по ближайшей лестнице подниматься к библиотеке и не задерживаться. Потому я вежливо поинтересовался:

– А из жопы огонь пускать умеешь?

Парень вдруг начал сильно краснеть – так, что мне показалось, будто его сейчас хватит удар, а это для его возраста в общем-то нехарактерно. Он дулся и пыжился, и из носа у него натуральным образом пошел дым, и из ушей – тоже, и я вправду подумал, что сейчас он перданет пламенем и улетит на Марс, но нет – огнем окуталась всего лишь его пятерня целиком.

– Не обжегся? Хочешь, я подую? – участливо предложил я.

Вокруг уже откровенно ржали. Я, правда, не до конца понял – над чем, но попасть в библиотеку правда хотелось, поэтому я просто взял студента за плечи, отставил в стороночку и двинулся вверх по ступеням туда, где виднелась белоснежная колоннада сан-себастьянской сокровищницы книжного знания.

Сзади вдруг полыхнуло, спину ожгло злыми кусачими искорками, народ заверещал… Обернувшись и тут же уходя в перекат, я обалдело констатировал: бестолочь-то теперь напоминала огненный столб! Под парнем плавились ступени, одежда давно сгорела, сам он, похоже, не ожидал такой напасти и теперь бегал туда-сюда и орал внутри пламени, совершенно ничего не соображая.

Полыхал уже павильон остановки общественного транспорта, занялись огнем пальмы, высаженные вдоль тротуара… Черт знает что! Думать было некогда: этот болван сейчас спалит всё вокруг! Прикинув расстояние до ближайшего фонтанчика, я с диким ревом: «Я-А-А-А-АТЬ!!!» рванул вниз по ступенькам, вломил плечом под дых огненному мальчику, чувствуя, как горят мои волосы и припекается к коже одежда, в десять огромных прыжков пересек отделяющее от спасительной воды расстояние и плюхнулся туда вместе с парнишей. Шипенье поднялось адово, золотые рыбки, очевидно, сварились, на предплечье у меня полыхала золотом татау с атомарной моделью, воняло паленой псиной, всё вокруг было в пару и дыму, завывали сирены аварийных служб, орали студенты…

Пацан подо мной плакал навзрыд. Я с кряхтеньем и матерщиной приподнялся, откатился с его тушки в сторону, выпутал из значительно укоротившихся волос парочку вареных рыб, а потом глянул на студентика. Совсем голый и ни разу не обгорелый, он сидел и рыдал самозабвенно и в голос. Я протянул руку и похлопал его по щеке:

– Не расстраивайся!