– У него негатор! – истерично выкрикнула какая-то деваха в черном плаще, вся истыканная пирсингом, как новогодняя елка – игрушками.

– Грузим! – Команда последовала незамедлительно, и я почувствовал, как один из драгоценных артефактов стал жечь мне карман, нагреваясь.

Эти суки и подумать не могли, что у меня их два! И уж точно не ожидали, что я в перекате умудрюсь выхватить почти добитый негатор из кармана и швырнуть – прямо в лоб седому падле! Швыряться ультраредкими артефактами ценой, наверное, во всю эту фабрику? А почему бы и нет, это ведь не мой негатор! Полиция спонсирует!

Глаза седого и всех его клевретов с максимальным недоумением следили за полетом диковинного снитча, но их напряженные лица говорили о том, что моментально прекратить «грузить» темные не могли. Седой успел отдернуть голову, и в рожу ему шарик не попал… Но легче от этого выродку не стало: артефакт лопнул за спиной главы налетчиков, и башка его тоже лопнула, получив самую большую порцию золотых осколков.

Остальным тоже пришлось несладко, особенно после того, как я добрался до них с кардом и стало очевидно, что одного выведенного из строя негатора недостаточно, чтобы предотвратить их скорую и зверскую гибель. Я разрубил на четвертинки двоих, прежде чем остальные поняли, что темные плети не причиняют мне вреда, и, подпустив туману, попытались скрыться внутри здания.

Раздался крик Хурджина, возвещающий о том, что ворота подняты, послышался топот ног соратников. Я решил не терять времени и побежал по заполненным мраком коридорам за паникующими темными. Идиоты, они захотели сбить с толку черного урука тьмой и чернотой!

За моей спиной тролль месил своими огромными синими кулаками какого-то выловленного им среди стеллажей с ящиками парня. Так вот что значит «оставить мокрое место»!

Через секунду я уже проник внутрь завода и замер, пытаясь осознать произошедший здесь кошмар. Картины разрушений, отвратительного насилия и бессмысленного вандализма на фоне и без того блевотных ферм по изготовлению сырья для альтернативного протеина производили самое гнетущее впечатление. Расчлененные и изломанные тела, кровь и дерьмо на стенах, повсюду – какие-то ошметки и огрызки, вся мебель – разбита, в цехах и комнатах царит зловоние…

Впереди замелькали фигуры пытающихся удрать врагов. Никто не хочет расплачиваться за свои деяния!

– Куда-а-а?! – Я подцепил кардом одного из вопящих темных за ключицу и подтянул к себе. – Иди сюда, пас-с-с-скуда!

В глазах этого плотненького прыщавого джентльмена плескался ужас: он ведь раз за разом пытался призвать свое главное оружие – темные плети, но ни хрена у него не получалось. Я ухватил его за глотку и поднял в воздух:

– Откуда вы вообще беретесь, а? И поверить не могу, что оттуда же, откуда все остальные мальчики и девочки! Что за порода существ такая, которая, получив малую толику власти и силы, начинает вести себя как настоящие мрази! Слушай, обязательно было мучить девочек, а? Тебе лично какой с этого прок, придурок?

Ответить он, конечно, не мог. Рожа его посинела, как у того Хурджина, язык вывалился… Вот же ять, так и убью его и ничего не узнаю! Прислонив ублюдочка к толстому стеклу одной из протеиновых ферм, я дал ему по щам раз-другой, так что голова его моталась туда-сюда по весьма впечатляющей амплитуде, и очень вежливо спросил:

– А сколько вас всего на Маяк пришло?

– Мбрбрбдесят… – выдавил из себя темный.

– Что это за язык морских ежей, а? Можешь нормально сказать? Или мне открыть крышку и запихать тебя в этот аквариум? Нет? Кажется, то, что вы сделали с местными, было менее милосердным, а? – Ну да, говорящий о милосердии урук – это оксюморон, но я-то был не совсем уруком, мне как бы не возбраняется.