– Всё, закончили на сегодня, – выдохнула Роана. – Так, Камилла, ставь чайник, доставай стаканы и тарелки. А я пока нарежу хлеб и разогрею рагу. Кто колдовать будет, ты или я?

Роана задавала этот вопрос каждый вечер с тех пор, как Камилла выучила заклинание Согревания. Вопрос сразу стал риторическим.

– Я! – искренне, с готовностью ответила Камилла, будто колдунья спрашивала впервые и не знала ответ.

– Хорошо, – улыбнулась Роана. – Тогда ставь чайник на огонь и разогревай рагу.

Камилла повесила чайник на крючок в камине, подкинула дров, чтобы разыгрался огонь, а сама подошла к кастрюльке и приложила к ней руки.

– Ты опять, – тоном человека, уставшего повторять, сказала Роана. – Камилла, ну сколько можно?

– Прости, – небрежно извинилась Камилла и быстрым движением сорвала с потолка маленькую вязанку сухих прутьев. – Забыла.

– Это же твоя жизнь, Камилла, – продолжала журить ученицу Роана. – Как про такое можно забыть?

– Просто мне всегда не терпится, – сказала Камилла. – Тем более, заклятье совсем простенькое. Сколько такое будет стоить? Полдня?

– Ты серьёзно вот так просто готова отдать полдня своей жизни за горячее рагу?

Камилла ухмыльнулась.

– Ну, – она с наигранно печальным видом пожала плечами, – бывали деньки, когда за горячее рагу я полжизни готова была отдать, – Камилла посмотрела в глаза Роане, проверяя, удалась ли шутка.

Роана даже не улыбнулась.

– Да и за холодное, – продолжала Камилла, надеясь выдавить из колдуньи хотя бы снисходительный смешок. – Полжизни. За холодное…

Лицо Роаны будто окаменело, взгляд колдуньи стал строг.

– Камилла, это не смешно, – грозно сказала Роана. – Ты ведёшь себя, как разбалованная девчушка.

«Полный провал», – подумала Камилла, совсем не испугавшись колдуньи. Ну, может совсем чуть-чуть. Роана никогда её не наказывала и не угрожала, ей не нужны были боль или слёзы девочки. Колдунья так выражала своё беспокойство, она очень хотела, чтобы из её ученицы вышел толк. И Камилла понимала это.

– Рановато зазнаёшься. Ты ещё слишком маленькая, чтобы понять, – Роана подошла ближе к девочке. – Важна каждая, слышишь, каждая секунда. Представь себя глубокой старухой, представь, что смерть уже стоит у тебя на пороге…

– …представь, что смерть, – начала одновременно говорить Камилла, передразнивая назидательный тон, – уже стоит у тебя на пороге. И тогда ты сразу поймёшь, что бесценно каждое мгновение жизни. И вспомнишь о глупо растраченных в юности годах. Но будет уже поздно.

Камилла рассмеялась. Роана вскинула брови, удивляясь наглости Камиллы.

– Нет, ну какая ты, оказывается, вредина, – сказала колдунья. – Ты… Это ведь не просто разговор. Я, между прочим, учу тебя сейчас.

– Да ты уже который раз про старуху повторяешь, – сказала, всё ещё посмеиваясь, Камилла. – Оскомину на языке ещё не набила?

– Набила, – ответила Роана, – а до меня от этих слов набила оскомину колдунья, которая учила меня. А до неё – колдунья, которая её учила. Понимаешь? Камилла, это очень важно. Это самое главное правило колдовства: цена заклинания – часть от жизни, отмеренной судьбой. Не колдуй, если нечем откупиться от заклинания. Камилла, запомни это, пожалуйста. От этого зависит твоя жизнь, и жизнь тех, кто тебя окружает. Забудешь про откуп – можешь навредить тем, кто тебе дорог.

Камилла перестала улыбаться, кивнув, она спокойно и немного виновато сказала:

– Хорошо. Извини. Я запомнила. Точно запомнила. Правда, извини, что иногда отношусь к правилам несерьёзно. Я так больше не буду.

– Молодец, – сухо сказала Роана. Ей не нужны были извинения, ей нужно было доказательство, что урок усвоен. – Показывай, – сказала колдунья, кивая на кастрюльку.