Она махнула на себя рукой и почти смирилась, но в душе всё же жила надежда: «Вот деток на ноги поставлю и пойду в спортзал. Вот перестану нервничать и заедать стресс, начну считать калории и готовить себе правильную еду. Вот появятся деньги, и куплю велотренажер. Вот появятся силы и время, и начну бегать по утрам. Вот выйду на пенсию, и тогда уж точно».

Однажды, прогуливаясь ещё с первыми двумя детьми по центральной улице города, женщина увидела в витрине дорогого магазина прекрасное вечернее платье.

Нежно-лиловое, на тонких бретельках, с открытой спиной и с соблазнительным декольте, платье казалось нарядом сказочной принцессы, мечтой, волшебным подснежником среди февральской слякоти и грязно-серого тающего снега, среди этого тусклого города с хмурым небом, с такими же хмурыми прохожими и такой же хмурой, безнадёжной жизнью.

Подол платья был украшен воланом, похожим на хвост русалки. Оно соблазнительно обтягивало точёный силуэт манекена, было очень маленьким по размеру и очень дорогим.

Глядя на это чудо, женщина вспомнила свой выпускной вечер в школе.

Тогда у неё тоже было нежно-лиловое платье, не такое роскошное, не такое длинное, не такое открытое, но в нем она чувствовала себя сказочной принцессой и верила, что впереди будет много счастья и прекрасного волшебства. То платье потом отдали её двоюродной сестре на выпускной, потом кому-то ещё. Так и затерялось оно среди многочисленных родственников и друзей семьи.

Но остались туфли. Тоже нежного фиалкового цвета, на небольшом каблучке, с острым мысом. После выпускного женщина их больше не надевала, но бережно хранила и верила, что придёт тот волшебный день, когда она, стройная, лёгкая, красивая, пойдёт в этих туфлях и в нарядном платье на какой-то самый главный в её жизни праздник, и вот именно тогда случится чудо, и всё уже станет по-другому: без быта, рутины, болезней, лишнего веса, без проблем и скандалов. Придёт облегчение и освобождение.

Женщина вернулась домой, достала отложенные на чёрный день деньги, но их было недостаточно. Она обзвонила подруг, и трое согласились дать ей в долг, сколько могли.

В магазине молодая продавщица с внешностью куклы Барби брезгливо поморщилась, окинув взглядом тучную фигуру в застиранном пальто и стоптанных ботинках, и раздраженно спросила:

– Женщина, а вы размер и цену видели?!

– Да, да, всё в порядке, я не себе, деньги есть, – запинаясь и краснея, заговорила покупательница. – Заверните, пожалуйста, сразу, я же без примерки.

Она не шла, а летела домой, боясь дышать полной грудью, как будто от её сильных, шумных выдохов могло разрушиться волшебство.

Как будто нежно-лиловое чудо могло рассыпаться и разлететься по ветру, подобно пуху одуванчика.

В последующие двадцать лет её вес так и не уменьшился, даже вырос, здоровье ухудшилось: стало тяжело ходить, больно сидеть, невозможно наклоняться, начались деструктивные процессы в позвоночнике, прогрессировали сердечно-сосудистые заболевания.

Муж ушёл, дети выросли и появлялись дома всё реже.

Но в течение этих 20 лет раз в месяц женщина обязательно исполняла свой волшебный ритуал: бережно и чуть дыша, чтобы не спугнуть чудо, доставала из шкафа большую обувную коробку, разворачивала несколько слоёв упаковочной бумаги и вынимала оттуда нежно-лиловое платье и свои туфли с выпускного.

Она прикладывала наряд к себе, закрывала глаза и уносилась в грёзы своего детства: в волшебный мир фей, рыцарей, прекрасных дворцов, роскошных садов и светящихся фонтанов. Там она была тоненькой, юной, лёгкой принцессой, самой красивой и счастливой, в самом прекрасном нежно-лиловом платье и фиалковых туфлях. Там всё было красиво, беззаботно, легко, волшебно, жизнь только начиналась и обещала много счастья и чудес.