Видели люди, что бросил его, как тростину,
Молча он сел у костра, приступая к еде.
«Гиласа нет, ты не видел его за холмами?
Он уходил за водой!» – молвил тихо Ясон.
«Скоро стемнеет, заблудится меж деревами.
Надо искать!» – объявил своим воинам он.
Первым поднялся Геракл и за ним ещё двое.
В лес небольшой углубились, крича на ходу.
Чаща густою была, плохо видно сквозь хвою,
К омуту вышли они, чуя сердцем беду!
На берегу каменистом под хвойным покровом,
Меж невысоких, пологих, холмистых вершин,
Словно под куполом ярко-зелёным, шатровым,
Был обнаружен друзьями с галеры кувшин.
«Быстро идите по берегу, вниз по теченью!
Омута этого дно я проверю без вас!
Надо скорее конец положить злоключенью,
Ночью приду!» – прогремел по окрестностям бас.
Сел от досады воитель на камень прибрежный:
«Кажется мне, что покоится Гилас на дне!»
Властвует сильно над смертными рок неизбежный.
Воина мысли прервал странный звук в вышине…
Вдруг появился у камня высокий мужчина.
Молод, и глаз голубых идеальный разрез:
«Я прилетел сообщить, что другая судьбина
Ждёт впереди тебя, брат – так желает Зевес!
Я – вездесущий Гермес, и по крови мы братья,
Тучегонитель – наш общий с тобою отец!
Гера, царица богов, на тебя шлёт проклятья.
Знай, что сегодня закончен поход твой, боец!
Гиласа юного нимфы сманили речные,
Ты не кручинься о нём, вся печаль впереди!
В Дельфы иди, к Аполлону, в мгновенья ночные —
Здесь на заре разразятся с грозою дожди!»
Утром галера ушла без Геракла к проливу,
В это же время его встретил Мизии царь,
Воин на память о Лике взял ветку оливы
И зашагал по пустынной земле, как дикарь…
В Дельфах был встречен он богом наук и искусства
И попросил очищенья от смертных грехов,
Им совершённых в минуты случайного буйства,
Знать он хотел направленье дальнейших шагов…
Мужа внимательно выслушал бог Лучезарный,
Тут же признал невиновным в убийстве его:
«Во искупленье безумства от Геры коварной,
Подвиги должен свершить – их двенадцать всего!
Долгое тяжкое рабство тебя ждёт в Микенах,
Трус управлять станет жизнью великой твоей,
Помни, что кровь Громовержца течёт в твоих венах,
Выполнишь всё, что тебе повелит Эврисфей!»
Немейский лев
Долгой, мучительной стала дорога в Микены,
Нехотя ноги Геракла шагали туда,
Страшные ждали по жизни его перемены,
Знал хорошо, что идёт не пасти там стада.
Подвиги – встречи со смертью и с ней расставанья,
Сила, уменье оружьем владеть и собой!
Знал ли Геракл, что к Аиду придёт на свиданье
И Громовержец-отец управляет судьбой?
Издалека он увидел златые Микены,
Крепким оплотом был город для знатных людей —
Из монолитов обтёсанных сложены стены
И возвышались на верные тридцать локтей.
Чтобы предстать перед ликом царя Эврисфея,
Не миновать было путнику Львиных ворот,
В город вошёл он, уже ни о чём не жалея, —
Знал, ЧТО готовит ему Возглавляющий род.
Принял Геракла с надменностью царь Арголиды:
«Клятвою Зевса над родом мне власть вручена:
Только лишь МНЕ будут верно служить персеиды,
С этого дня жизнь раба для тебя суждена!
В нашей земле славный храм есть Зевеса в Немее,
Только паломников там не бывает теперь.
В роще живёт порожденье Эхидны и Змея,
Всех пожирает доселе невиданный зверь.
Меч и копьё не помогут тебе в этом деле, —
Буркнул чванливо он, силу Геракла презрев. —
Шкуру с покрытьем гранитно-алмазным на теле
Носит, как панцирь, Немейский чудовищный лев!
Повелеваю тебе я очистить Немею,
Чтоб не бесчинствовал тот, кто Тифоном рождён,
Ты не обидишь поступком прекрасную Гею,
Действуй как знаешь, но чтоб уничтожен был он!»
Выслушал молча Геракл эту речь властелина,
Только кивнул, в знак согласья с царём, головой —
Что же, готов он на битву с лесным исполином,