Два дня пролетели довольно быстро. Постоянно вспоминая о Баркере, я думал, что ему необходима помощь врача, пока безумие не заставило его наложить на себя руки. Кошмаров мне больше не снилось. Моё душевное спокойствие восстановилось, и я решил нанести Баркеру ещё один визит. Как раз прошло три дня, и я рассчитывал после его бесплодных попыток доказать мне что-то, уговорить его в свою очередь обратиться к врачу.

Одевшись потеплее, я не спеша двинулся к дому моего безумного, а я в этом уже не сомневался, друга. На ходу припоминая наш с ним последний разговор, я задумался о его последних словах насчёт небесных планет. Непроизвольно вскинув голову, я посмотрел на звёздное небо. Увиденное неприятно удивило меня. Не считая себя великолепным знатоком созвездий, тем не менее, я отметил явные странности на вечернем небе. Знакомых созвездий, которые я привык видеть, не нашлось. Странные звёздные скопления то резко вспыхивали, то гасли. Две самые яркие звезды находились рядом друг с другом, и по красноватому цвету одной из них, я понял, что это Марс.

Когда я подошёл к дому Баркера, то увидел в одном из окошек свет. Это придало мне уверенности. Посмотрев перед заходом в дом последний раз на небо, я отметил, что Марс со звездой почти слились в одно целое. Видимо второй звездой был Сатурн, о котором говорил Баркер. Это вселило в меня неприятное чувство, так как в чём-то подтверждало слова Баркера и совпадало с призывом из той загадочной книги совершить что-то, когда эти две звезды соединятся. Но отступать было уже поздно, и я вошёл в дом, так как дверь оказалась незапертой.

Глаза мои сразу же уткнулись в зловонную тьму коридора, которая, впрочем, не была абсолютной как в прошлый раз. Вдалеке дрожали огоньки целой вереницы зажжённых свечей, уходивших в темноту. Тёмное нутро прогнившего дома дрожало от какой-то вибрации непонятного происхождения. Как будто где-то работал огромный и почти бесшумный двигатель. Я пошёл на огоньки свечей. Пол угрожающе скрипел, и мне приходилось замедлять шаги, опасаясь падения в неизвестность, в случае пролома гнилых досок.

Достигнув комнаты, где прошлый раз вёл беседу с Баркером, я с удивлением обнаружил, что ряд зажжённых свечей, начинаясь от этой комнаты, достигает другой двери в конце коридора. В прошлый раз я её не заметил, и очевидно у Баркера там имелся какой-то склад или чулан. В комнате Джеймса не было, по-прежнему стояли всё те же стулья со столом, тщетно дожидающихся хозяина. Та же раскрытая книга с красной пометкой; возле стола помимо знакомого ведра стояла горящая керосиновая лампа. Комната не стала чище с момента моего первого появления в ней. Даже наоборот. К грязному хламу, разбросанному на полу, прибавились какие-то булыжники, на которых при внимательном осмотре оказались какие-то надписи на незнакомых мне иероглифах. Странной сладковатой вони в доме тоже не убавилось.

На одном из стульев я заметил клочок бумаги. Корявый почерк принадлежал явно Баркеру. Написанное внушало тревогу, которою я впрочем, попытаться отбросить, вспомнив, что Баркер был явно не в своём уме ещё три дня назад. Чем внимательнее я читал слова, написанные корявым почерком моего друга, тем сильнее тревога накатывала на меня. Текст гласил:

«Я сделал это… Но даже я, привыкший к самому страшному колдовству ужаснулся содеянному. Я открыл врата. Но не знал кто скрывается за ними. Это он!!! Владыка хаоса, повелевающий Древними! Эти врата необходимо закрыть. Сотри главный знак, иначе будет поздно. Если ты читаешь это. значит меня уже нет. Сотри этот знак, иначе через врата придёт конец всему живому и разумному на этой планете. я слышу Их.»