Даже резко затормозив, последние несколько шагов я вынужденно пробежала по мёртвой поверхности. Странное ощущение пронзило ноги. Я скользнула взглядом по невысоким столбикам с выгравированными магическими печатями.

Такими мы блокировали храмы мятежных богов, чтобы оборвать их влияние на территорию. Почти такими же: в этих печатях некоторые символы отличались.

Пустынная земля простиралась довольно далеко. Но теперь я продвигалась осторожно. Ловушек не нашла, зато обнаружила цепочку едва видимых следов, тянущихся со стороны поместья.

Я кинула заклинание, развеивая их. Проследила, как магия выровняла землю.

Чуть дальше следы сами обрывались на гладкой, как стекло, поверхности. Этот оплавленный участок опоясывал огромный кратер, словно тут грохнулся метеорит.

Порыв ветра вдруг показался невыносимо холодным. Стоя на краю кратера, я оглядывала дно: куски вплавившегося в землю мрамора и других камней. И женское тело в центре всего этого на тёмном прямоугольнике размером с алтарь.

Едва уловимый отголосок божественной магии коснулся меня, и сразу сердце заколотилось чаще. Выдохнув, я схватилась за будто сжатую невидимыми тисками грудь. Ощущение божественной силы исчезло внезапно.

Сейчас невозможно было определить, кому принадлежал разрушенный храм. Обветренные края мрамора, лужи на дне – казалось, кратеру не одно десятилетие. Но сейчас важнее были не эти нюансы, а тело возле места алтаря.

В несколько почти нечеловечески длинных прыжков я оказалась рядом и перевернула тело. Женщина была похожа на Лилиан. Она безмятежно улыбалась.

Так выглядят люди, которые знают, что умерли не напрасно.

7. Глава 7. Явление магистра

Взгляд зацепился за белый цветок в полотне травы, и я остановилась. Печально шелестели деревья, ажурная тень скользила по подлеску.

Опустившись на колено, коснулась пальцами белых лепестков. Обычный лесной цветок, не обладающий ни алхимической, ни магической ценностью. Я сорвала его и поднялась, вернулась на пять шагов назад.

Хансель дэрра-Рохейз смотрела на колышущиеся кроны застывшим взглядом, пятна тени скользили по лицу и старому затёртому платью.

Оставить тело в кратере я не могла: не хотела даже намёка на связь с низвергнутыми. Но и вернуть в поместье тоже не могла, пришлось перенести труп в соседний перелесок и уложить на проплешину в траве. На проплешину – чтобы в случае, если скоро её обнаружат, не удивились мало промявшейся траве.

Судя по моим скромным познаниям, герцогиня умерла ночью. Не было ни следов борьбы, ни ран. Воздействие магии не ощущалось, но я процентов на девяносто пять была уверена, что её жизнь принесена в добровольную жертву. Видела такое раньше.

Я положила белый цветок на её грудь и теперь уже решительно зашагала прочь, стирая за собой следы: я избавила Хансель от компрометирующей связи с разрушенным храмом и оказала последние почести. Пора заняться собственными проблемами.

Возвращаться в поместье было рискованно из-за отряда капитана Седрика. Полагаю, ночью он может нагрянуть в спальню, а мне к тому времени хотелось бы уже начать проращивать второй круг каналов циркуляции маны. Это не даёт ощутимого прироста в силе магии, зато подстёгивает регенерацию, а она очень нужна этому истощённому телу: усиление мышц хорошее подспорье, но в долгосрочной перспективе оно не способно заменить настоящие крепкие мышцы.

Разряд тока от своего заклинания я почти не заметила, продолжала шагать через поле.

Мне нужны были еда и спокойное место, но больше всего – информация. Висевший на кухне календарь не указывал текущий год, но меня стаей зомби терзали подозрения, что битва между мной и Лисаром, с воспоминанием о которой я проснулась, могла проходить не в этом году.