После трения шло высекание искр. Сначала я провел маленький эксперимент, вышел во двор с зажигалкой без газа и чиркнул ею в ближайшую кучу тополиного пуха (дело было летом). Красивая огненная волна, быстро бегущая в разные стороны, стала лучшим доказательством принципиальной возможности получения огня таким способом, нужно было только найти кремень. Как выглядит природный кремень и где его берут, я тогда не знал (и сейчас не знаю), но за двором у нас была старая разобранная брусчатка, где среди гальки и щебня попадались интересные камни. На сколе такой камень был блестящим, светло-коричневого цвета, слегка похожим на непрозрачный янтарь. Если их ударить друг о друга, то можно было высечь искру. Удар по старому напильнику дал замечательный результат – вспыхивали не только тополиный пух и медицинская вата, но и свалявшаяся подкладка из старой телогрейки. Без напильника получилось зажечь только тополиный пух.

Следующим на очереди стояло солнце, а вернее, способ из «Таинственного острова», где лупу сделали из двух стекол от часов и залитой между ними воды. Сначала попробовал обыкновенной лупой, дерево не загоралось, а только обугливалось, но если в место обугливания подсунуть что-то более горючее, то все получалось. Уже не помню, что я там заполнил водой, но это были точно не стекла от часов. Лупа получилась мутной, но большой размер компенсировал этот недостаток, правда, настоящее увеличительное стекло огонь добывало все равно лучше.

Вышли далеко за полдень, не меньше тридцати кило у меня за спиной и столько же у Дрейка в сумках. Ни пес, ни я не привыкли к длительным переходам с таким грузом, поэтому с самого начала я не собирался никуда спешить. Не все время ушло на сортировку и сбор поклажи, я еще и поохотиться успел. Из арбалета был подстрелен неосторожно вылетевший на поляну то ли фазан, то ли тетерев, то ли индюк (ну не разбираюсь я в них, тем более птица могла быть вообще на Земле не встречающейся), главное, дичь оказалась вкусной и большой, сам поел, стокилограммовую псину накормил и еще осталось. А вот консервы нужно экономить, не так уж их и много, лучше оставить все имеющиеся непортящиеся продукты на черный день.

Так и шли четыре дня – охотились на дичь, которой было предостаточно, ночевали на полянах, разжигая несколько костров вокруг палатки, в переходах не напрягались и никуда не спешили. А куда спешить-то, в чужом мире, о котором ровным счетом ничего не известно? Кстати, об этом мире: в первые дни я не очень-то его и рассматривал. Видно, апатия, которая на меня навалилась в самом начале, еще не прошла до конца. Лес и лес. Похож на наш, какой бывает в средней полосе России, да и не ботаник я, как уже говорил, чтоб различать такие нюансы. Сосны, или что-то очень их напоминающее с иголками, причем, как и положено, зелеными, дубы тоже, на мой взгляд, от наших аналогов ничем не отличались, и клены, а уж березы – те вообще были одна к одной. В остальных же деревьях я разбираюсь настолько мало, что попадись мне какое с явными отличиями от земного аналога, вряд ли бы это заметил.

И вот к середине четвертого дня, пройдя немного после привала на обед и отдых, Дрейк начал проявлять признаки беспокойства. А вскоре и я услышал впереди крики и лязг, видимо, оружия.

– Дрейк, ко мне! Лежать! – приказал я, отстегивая вьючные сумки и сбрасывая рядом рюкзак.

– Дрейк, рядом! Тихо! – скомандовал сенбернару, потому что оставлять собаку сторожить вещи слишком рискованно.

Ведь охрана – это прежде всего громкий лай на потенциального нарушителя. А какие тут бывают нарушители, я уже знаю.