Только со временем мои выписки причиняли мне вред – я становился тусклым, высушенным, даже цвета тускнели, а голова раскалывалась. Настало время, когда я уже не смог держать свои озарения в тетради. Я прям чувствовал, что если я не давал возможность выйти моим озарениям через речь, то они съедали меня изнутри, накапливались и требовали выхода. Они давили на меня, путали мое сознание и даже увеличивали грусть во мне. Когда я это осознал, то перестал сопротивляться и просто нашел иной выход – проговаривать, но это ещё больше оттолкнуло всех. Конечно, я мог их понять, кому понравится слышать в лоб все мысли о нем, и, при этом, мои…

Когда уже ничего не спасало, я решился и вынудил семью поговорить по душам, открыто, ведь тогда мне уже было близко к 100*1 отров, и они не могли больше попрекать меня возрастом.

Просто они давно отдалились от меня, так как цвета передавались и им, а вместе с ними и настрой. И знаете, сейчас я взрослый (мне более 950 отров) и могу сказать, я рад этому разговору, и я рад правде.

Конечно, мне важно отметить, что правда ранит сильно, и порой кажется, что даже убивает. Только потом ты счастлив просто от того, что знаешь её, чистую и без прекрасную. А ещё связь с родными только усиливается после этого, она так сильно объединяет, по- новому, разрушает старое, на месте которого растет новое.

Оказалось, что я – путеводный рассказчик. Это те, кто не мог молчать и имели адаптационное свойство развития, могли путешествовать и быть сразу в нескольких местах. Такие сородичи жили ради исследования мира, ради просвещения других, ради того, чтобы светить и озарять светом всех и каждого, заставлять задумываться и сомневаться. Оказывается, нас не так много, и мы очень редки. Родиться мы можем в любой семье, нет предрасположенностей или ещё чего- то.

Когда мы рождаемся на свет, у нас есть самое ужасное пророчество, что мы редко доживаем до осознанного возраста, ибо наша способность нас сжигает изнутри. А всё потому, что мы можем не прижиться, потому что нас могут не понимать в обществе, и мы можем гаснуть и чахнуть – что внутренняя сила начинает, действительно, нас сжигать.

Дело в том, что если мы не выполняем свое истинное предназначение, если не развиваем дар, если становимся ненужными, то погибаем. На всей нашей планете был лишь один такой житель – Коли. Но его спасло то, что он стал нужен всем и был единственным и первым. Поначалу он пытался помогать таким, как я, становиться другом им, но оказалось, что он не может питать – только производить обмен – иначе тоже происходит разрушение. Именно это показало, что даже среди нас есть отличия, есть расхождения.

Многие рано уходили из дома и даже покидали нашу планету. Для родных это приравнивалось к смерти, ведь вернуться на нашу планету невозможно, если ты принял решение её покинуть. Вот почему меня так берегли и до последнего молчали обо всем. Мои родители решили, что так они меня уберегут, и от незнания я смогу прижиться, смогу стать, как все. Они решили, что именно в этом секрет того, чтобы я существовал. Подтверждение этому они получили, когда я был в школе, ибо в этот период нас умирало больше. Они сразу воспитывали меня, как всех, считали, что незнание и спасет. Наверно, где-то или в чем-то они были правы. Но я убежден сейчас в том, что они лишь отсрочили время.

Так как я пережил все мыслимые и немыслимые сроки, то они решились в итоге рассказать мне всё. Правда, они обратили внимание, что я ещё отличался тем, что у меня было больше всех лепестков и они были блёклые при рождении (практически полупрозрачные), чем у всех таких, как я. Не было видно ни одного четкого цвета. А ещё моя способность подмечать и анализировать. Всё это оказалось моими отличительными чертами. Дело в том, что знания наши представители получали даже раньше обучения. Мы как бы имели доступ к единой базе знаний всех представителей.