А греки, имеют какое-то право на Салоники и Македонию? Всё так же тихо, спросил Яков Моисеевич.

Я сказал, эти земли принадлежат Великому Болгарскому царству, уже мягче ответил Иван Иванович. Он стал понимать, что его разыгрывают, и стал часто выпускать дым из трубки. Верный признак, что он недоволен ситуацией.

С вашего позволения мы откланяемся сказал Иван Дмитриевич и встал. То же самое сделал и Яков Моисеевич. Иван Иванович нехотя встал, посмотрел на портрет Николай II, перекрестился и пошёл к выходу. У дверей опомнился, повернулся к хозяину кабинета и сделал поклон. До свидания. Спасибо за всё, и вышел в коридор. Иван Дмитриевич пожал плечами, попрощался с Яков Моисеевичем, оделся, взял одежду Иван Ивановича и пошёл к двери.

Портрет царя не забудьте принести ему, и пусть каждый вечер перед сном, боже царя храни поёт.

Он и так постоянно поёт, прощание славянки. Понравилась ему эта песня.

И мне то же ответил Яков Моисеевич, прощаясь за руку с Иван Дмитриевичем. Вот так родственничка пригрел ты. Бог с ним. Его уже не изменишь.

В коридоре его ждал Иван Иванович сердитый. Он надел пальто, и они вышли в мороз. Всю дорогу Иван Иванович бубнил недовольный.

Мог бы и сказать мне, что Болгария воюет против России. Я оболванился перед твоим начальником.

Не говорил тебе я про это в твою же пользу. В Белгороде на Дунае, постоянные стычки болгар с русскими после объявления войны Сербии. Ты хочешь и здесь организовать войну? Сиди тихо в своём доме и не высовывайся. Здесь думаешь мало румынских патриотов, а ты один. Недавно, над правлением кто-то ночью румынский триколор повесил. Так что ещё не известно чья возьмёт. По дороге сюда, я переночевал в молдавском селе. Там откровенно мне сказали, что они ждут соединения с Румынией на полном серьёзе. Простые крестьяне говорили, значит они что-то знают. Румынские эмиссары обещали им оружие, на случай восстания. Вероятно, оно в тайне готовится. Умерь свой патриотический пыл. Мы живём в Бессарабии, не забыл? А это, исконно молдавские земли. Портрет Николашки, я тебе принесу. Смотри Александру Васильевну не обижай. Она и так натерпелась с тобой. Дом твой в Белгороде на Дунае, взорвали диверсанты вместе с военными. Иван Иванович понял, что он полностью в власти этого человека. Дальше ехали молча. Большие снежинки били по лицу. Он не чувствовал холода. Одно лишь разочарование. Будь проклята война и её виновники. Будь проклят этот Гавриил Принцип, который принёс ему столько горя.

Приехали сказал Иван Дмитриевич. Бричка остановилась у калитки. Иван Иванович вышел из брички и открыв калитку вошёл во двор. Лицо его было мокрое от снега и слёз. Иван Иванович медленно поднимался на крыльцо. Он почти рыдал. Всё его тело тряслось.

Что с тобой Ваня? Санда бросилась на крыльцо. Иван Дмитриевича уже не было. Вернулась в дом помогла мужу раздеться. Что случилось? Повторяла она вопрос. На тебе лица нет. Ты плачешь?

Наш дом в Белгороде на Дунае взорвали диверсанты вместе с людьми.

Значит правильно сделали что мы уехали Ваня, говорила она в слезах. Бог спас нас для других дел. Крепись Ваня, будь мужчиной. Война кругом. Люди невинные повсюду страдают и гибнут, а мы имеем свой уголок. Переживём и вернёмся после войны в город.

Ты хочешь вернутся в город? Спросил Иван Иванович с такой надеждой, как будто сейчас от этого зависит его жизнь.

С тобой Ваня. С тобой вернусь.

Они обнялись и пошли в спальную комнату.

Зима прошла быстро и всё повторилось по новой в хозяйстве. Ручейки, тропинки, посевная. Природу не обманешь. Не посадишь вовремя семена в землю, осенью получишь только цветы. Крестьянин веками обрабатывает одну и ту же землю, но в каждый год, любая ошибка любой, недочёт может стоить ему половины урожая. Крестьянин всю жизнь зависит от урожая. В приятных заботах прошла весна и наступило жаркое Бессарабское лето у Дмитрия и его подопечных.