Вознесем благодарение к ТОМУ, который Единый просвещает Царей, связует народы братскими узами и ниспосылает на них дары любви и мира.

Призовем ЕГО: да благословит ОН и да усовершенствует начинание наше.

Публикуется по: Александр I; имп.; 1777–1825. Речь произнесенная его императорским величеством при открытии сейма Царства Польского в 15/27 день марта 1818 года в Варшаве. [Варшава], [1818].

Одним из итогов Венского конгресса, завершившегося подписанием генерального акта 9 июня 1815 г., между Россией, Пруссией и Австрией были поделены польские земли. Пруссия получила Познанский и Быдгощский департаменты Варшавского княжества, из которых образовалось Великое княжество Познанское, а также город Гданьск; Австрия получала район Велички. Краков и его окрестности стали «вольным городом» под протекторатом Австрии, Пруссии и России. Оставшаяся территория была присоединена к России и составила Королевство (Царство) Польское с территорией около 127 700 кв. км и населением 3,2 млн человек. Желая заручиться расположением польского общества, Император Александр I сразу же после окончания военных действий амнистировал польских офицеров и солдат, воевавших у Наполеона против России. В 1814 г. польское войско вернулось домой из Франции. 17 ноября 1815 г. Император Александр I даровал полякам статус суверенного Царства (Королевства) Польского с собственной Конституцией. Конституция сохраняла традиции Речи Посполитой, которые нашли свое выражение в названиях государственных учреждений, в организации Сейма, в коллегиальной системе государственных органов, в выборности администрации и судей. 15 марта 1818 года, выступая на открытии польского Сейма – Законодательного собрания, действующего в соответствии с дарованной Польше в 1815 году Конституцией, российский император Александр I пообещал «распространить спасительное влияние законно-свободных учреждений» на всю империю, т. е. ввести Конституцию.

4 октября 1835 г.

– Вы хотели меня видеть? Вот я. Вы хотели говорить мне речи? – Этого не нужно. Я избавлю вас от лжи. Да, господа, желаю избавить вас от лжи. Знаю, что вы не чувствуете того, в чем хотите меня уверить, – знаю, что большая часть из вас, если бы возобновились прежние обстоятельства, были бы готовы опять то же начать, что делали во время революции.

Не вы ли сами за пять, за восемь лет пред сим говорили лишь о верности, преданности; не вы ли уверяли меня в привязанности вашей, – и что же? Спустя несколько дней вы нарушили ваши клятвы, допустили дела ужасные!

Император Александр I сделал для вас многое, может быть более, чем русскому императору следовало, – говорю так потому, что так думаю. Он осыпал вас благодеяниями, он пекся об вас более, чем о своих подданных настоящих; он поставил в самое счастливое, самое цветущее положение; и вы за все это заплатили ему самой гнусной неблагодарностью; вы никогда не умели довольствоваться дарованными вам выгодами и сами разрушили свое благоденствие; вы уничтожили, попрали ваши постановления. Говорю вам истину, чтобы единожды навсегда вразумить вас о взаимных наших отношениях, и чтобы вы знали, чего должны держаться.

Не словам, но действиям вашим я поверю: надобно, чтобы раскаяние шло отсюда. (Государь указал на сердце). Вы видите, что я говорю вам хладнокровно, что я спокоен, не сержусь на вас; я давно забыл оскорбления против меня и моего семейства; мое единственное желание заплатить вам за зло добром, сделать вас счастливыми вопреки вам самим. Я дал в этом клятву пред Богом и никогда клятв своих не нарушаю.