Так вот, потомки, дело Византийской империи, таким образом, как и Римской, распространялось постепенно на весь мир. Один из ведущих проектов распространял византийские устремления на Руси. Мне и вам, хотите вы или нет, пришлось и еще не один раз придется столкнуться с реализацией этого замысла. Каждый из нас, таким образом, почувствует на себе всю тяжесть гнета и работ, проводимых различными орденами и их последствия. Я ведь мог жить и дольше, чем прожил, но подосланные убийцы, а покушений на меня было совершено в разные времена больше сотни, все-таки свое дело сделали: тяжело ранили. Едва выжил. А потом постоянные энергетические наезды и частые преследования. Вот такая, потомки, была у меня интересная жизнь, но я не жалуюсь. С некоторого времени сдаться для меня – значило потерять самого себя. Я все делал для того, чтобы не только выжить, но и позаботиться о потомках и Руси, о чем и расскажу в записках.

Я бы и не рассказывал бы столь подробно о событиях, предшествовавших моему рождению, но, поразмыслив, решил довести до сведения потомков обстановку, которая сложилась к 830 году на Руси. Она была далеко не однозначной. Та Русь, которая была еще сто-двести лет назад, постепенно уходила в прошлое. Обычаи, неуклонно соблюдавшиеся ранее на огромных просторах от Тавриды до страны викингов и от Карпат до Дона, постепенно изменялись. На смену им приходили другие взаимоотношения. Община и совет старейшин, вече все меньше играли роль в делах управления, а князья, если раньше они выбирались на вече и на советах или радах, теперь все больше делали наследниками своих сыновей. И это независимо от того, какие заслуги были у них и какими качествами обладали они, чтобы править на том или ином посту. Все чаще возникали серьезные разногласия между советом старейшин-волхвов и князьями, за которыми стояла дружина, в последнее время чаще всего наемная.

То, что варяги прочно закрепились на Руси, позволяло некоторым князьям, используя их силу, противостоять местному ополчению. Ведь русичи, взявшие в руки оружие, были огромной силой. Вот только, когда они возвращались домой из походов, то не всегда, занимаясь привычным для них трудом, преимущественно пахотой, соглашались с тем, сколько взимали с общины княжеские тиуны. Частенько годами не показывались княжеские управляющие и некоторые воеводы и бояре на землях, где правил совет волхвов-радетелей. Князь тогда с дружиной прибывал в эти поселения или земли сам, чтобы, поговорив с волхвами и старейшинами, получить от них положенную пошлину за год и заверить в том, что он на древние обычаи не покушается. Вот только такие времена все больше уходили в прошлое. Наемные дружины все чаще жестоко расправлялись с теми, кто не платил в соответствии с все усиливающимися княжескими аппетитами положенную плату или подать с дыма (с избы, над которой появлялся дым).

Налог с дыма, а не с общины в целом, стал со временем основным, не считая дополнительных сборов на содержание князя и дружины и за то, что община, оказывается, проживала на земле, принадлежащей князю. В соответствии же с законами русичей, идущими еще от князей Буса и Божа, земля не могла быть в чьей-либо собственности. Ей также нельзя было торговать или расплачиваться. Это считалось нарушением всех законов и правил. Тоже касалось и людей, работающих на земле. Они были свободными землепашцами, а не чьей-то собственностью.

Я жил в то время, когда это положение дел старались изо всех сил изменить и даровать князьям и их помощникам единоличное право распоряжаться землей и людскими судьбами по своему усмотрению. Правда, я был счастлив оттого, что, как ни старались ромеи, некоторые князья и бояре, а закрепостить и поработить русичей у них, на протяжении моей жизни, не вышло. Пройдет, как я вижу, еще пятьдесят лет, прежде чем князь Владимир начнет всерьез проводить византиизацию Руси.