– Я только историю знаю. И педагогику. Если только в какой-нибудь лицей. А где ещё я нужен с таким профилем?.. – и тут, сообразив, Вяльцев мысленно одёрнул себя: «У кого я это спрашиваю! Оба один факультет окончили…»

Виктор хотел что-то сказать, но передумал и снова подлил вина.

– Пожалуй, одной бутылкой дело не обойдётся.

– Нет, мне хватит, – запротестовал Вяльцев. – Что есть в бокале – и всё, больше не подливай.

– Тогда тебе придётся долго растягивать удовольствие.

Официант принёс суп, разлил по тарелкам. Теперь Вяльцев ощущал некоторую уверенность, как в парикмахерской: сиди не двигаясь, а мастер всё сам сделает.

– Никогда не ел суп из шампиньонов, – признался Вяльцев, когда официант ушёл, и сразу смутился: так глупо это прозвучало.

Виктор выразил искренне удивление:

– Шутишь! Я вот разок черепахового супа попробовал.

– И как?

– Так себе. То ли дело жирный борщец со сметаной!

Когда на второе подали котлеты по-флорентийски с картофельным пюре, Вяльцев даже пожалел, что не сделал заказ сам. Наверняка тут готовят судака по-особенному или даже телятину. И в душе ему нисколько не было стыдно перед Виктором за такие мысли. Если тому захотелось пообщаться и угостить его, Вяльцева, вкусным обедом, то почему бы и нет… Виктор – неплохой человек. И прежде тоже был неплохим. Да и вообще любого следует считать неплохим, если о нём нельзя сказать ничего плохого.

Заговорили о прошлом, вспомнили студенчество. Девушек, с которыми вместе учились. Правда, тут Вяльцеву похвастать было нечем, и он вдруг осознал то, чему в прежние времена не придавал значения: Виктором интересовались многие девушки, а Вяльцева даже одногруппницы почти не замечали.

Перебрали преподов, казусы на экзаменах. И о чём бы ни вспоминал Вяльцев, Виктор согласно кивал и поддакивал, а пару раз и дополнил. Зато рассказы приятеля иногда вызывали у Вяльцева недоумение: неужели такое случалось? Так, Ленка, «фамилию забыл, ну с длинными волосами, ну, ты помнишь», когда культурологию сдавали, спрятала «шпоры» под юбку: целая обойма на ляжке под резинками. И пошла на экзамен. Вот до чего додумалась! Не попросит же её препод: «Девушка, задерите юбку».

– Я, кстати, после экзамена в коридоре юбку-то ей задрал. Все увидели: ровненький такой рядок «шпор», как гильзы скручены. Смеху было!.. Жаль, у неё в аудитории резинка не лопнула: высыпался бы на пол весь патронташ!

Вяльцев ничего подобного не помнил и решил, что тогда либо уже ушёл домой, либо всё ещё сидел в аудитории. Он даже не разобрал, с какой Ленкой это случилось.

За десертом Виктор неожиданно выдал:

– А твоя школа отличилась. Весь «Ютюб» взбаламутили.

Вяльцев потупился. Следом за историей с Тосиным, не имевшей особого резонанса, случилась другая – и куда серьёзней. Два балбеса, на сей раз из 8 «А», сняли креативный ролик о собственной глупости и выложили его на «Ютюбе». Реакция со стороны Департамента образования последовала мгновенно, скандала и санкций избежать не удалось. И хотя Вяльцев к случившемуся не имел никакого отношения, упоминание Виктора, пусть и по-дружески беззлобное, всё равно было ему неприятно.

– Да уж, прогремели на всю страну, – поморщившись, согласился Вяльцев.

– Вот-вот. И главное: вы-то, учителя, ни при чём, а РУО всё равно вам по шапке настучало. Сидят эти чиновники в своих креслах – и только выговоры всем делают. Сами и занимались бы воспитанием подрастающего поколения. Правильно, Андрей?

Вяльцев кивнул, хотя толком не понял, что было бы правильно и как чиновники могли бы повлиять на ситуацию. Но чувствительная точка в его сознании, на которую Виктор легонечко надавил, сразу отозвалась болью: чиновники, конечно, всегда и во всём виноваты. Всегда и во всём.