Притча. Именно на четвёртом году жизни человек в полной мере начинает познавать слово «НЕЛЬЗЯ!», ведь его отдают в детский садик. Пока ты ещё младенец, покаты ещё не человек, тебе всё можно, но однажды мама решает, что ты уже всё понимаешь и вонзает в дитя первое «НЕЛЬЗЯ!».

Вся дальнейшая жизнь человека проходить в метаниях между «ХОЧУ!» и «НЕЛЬЗЯ!».

«НЕЛЬЗЯ!» растёт вместе с человеком. Оно не просто растёт, оно размножается, приобретая новые оттенки и нюансы. Сфера разумных и необходимых для выживания запретов быстро исчерпывает себя. «НЕЛЬЗЯ!»

Начинает разрастаться на область естественных потребностей. Мозг легко соглашается с тезисом, что нельзя тыкать карандашом в глаз, особенно самому себе, но ему приходиться смириться с абсурдным «НЕЛЬЗЯ!» ковырять в носу и чесать там, где чешется. Чем развитее общество, тем больше «НЕЛЬЗЯ!» распространяется на область естественных потребностей. «НЕЛЬЗЯ!» – друг общества и враг человека.

Под эгидой «НЕЛЬЗЯ!» формируется основная часть условных рефлексов. Чем больше в тебе «НЕЛЬЗЯ!», тем в большей степени ты человек. Если тебе можно всё, ты становишься животным. Посредством «НЕЛЬЗЯ!» родители и общество делают из ребёнка человека. Из «кнута и пряника» «НЕЛЬЗЯ!» использует только кнут.

Со временем мозг и тело договариваются и привыкают ко всему этому морю запретов. Временами даже кажется, что лавирование между «ХОЧУ» и «НЕЛЬЗЯ!» доставляет человеку удовольствие. Хотя чаще случается, что наибольшие удовольствия человек получает тогда, когда «ХОЧУ» побеждает «НЕЛЬЗЯ!».

Однако наступает момент, когда ты понимаешь всю неотвратимость и мощь «НЕЛЬЗЯ!».

Он брёл на работу и увидел её. Так захотелось забыть про возраст, про обязанности, про долг. Он уже сделал шаг в её сторону, но в мозгу всплыло большое, толстое, тяжёлое «НЕЛЬЗЯ!», которое стёрло с лица счастливую улыбку, погасило в глазах задорную искорку и выдало в организм команду: «СТОЯТЬ!». Он привычно остолбенел, она пропархала мимо и скрылась за поворотом. Лицо приобрело обычное печальное выражение, и он последовал своим маршрутом.

Если судьба хочет плюнуть в рожу, то сделает это основательно. Если фортуна решит втоптать в грязь, то вдавит по уши.

Проходить мимо красивых женщин – это дело обычное и со временем к этому привыкаешь, однако маленький, дымчатый, пушистый котёночек, сидящий на лестнице, способен вызвать умиление даже у тренированного скептика. Такой котёнок стал последней каплей. Рука уже потянулась погладить его и сунуть запазуху… Но могучее «НЕЛЬЗЯ!» бронебойным снарядом разметало всё сочувствие на куски, а тело пинками погнало на работу.

А котёнок остался на лестнице. Его подберут дети, родители которых ещё не успели сделать из них рабов грозного«НЕЛЬЗЯ!».

«НЕЛЬЗЯ!» – щит и меч ханжества и лицемерия! «НЕЛЬЗЯ!» на всю оставшуюся жизнь одевает на лицо несчастного человека маску грусти и печали.

Да, пожалуй, именно «НЕЛЬЗЯ!» и делает человека несчастным.

Однако даже абсолютное «МОЖНО!» не способно сделать его счастливым!

5. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ

Афоризм. «Гуси ненавидят Рождество. Индейки – День Благодарения. Бараны – Курбан Байрам».


Толкование. С какой стороны ни берись за дело, получится одно и то же. Раньше живой огонь светил и согревал. Современная цивилизация делает всё, чтобы источник света перестал согревать. Не стоит рассчитывать на доброту и отзывчивость, если ты сам не таков. Повстречав доброго человека, постарайся соответствовать ему, иначе быстро потеряешь его. Чтобы что-то получить, надо что-то или чем-то пожертвовать


Притча. История развития монотеистический религий – это путь упрощения всеобъемлющего язычества. А жертвоприношения в язычестве были наиважнейшими из ритуалов. Именно отношение людей к жертвоприношениям демонстрирует нам постепенный переход от великой языческой идеи: «Всё лучшее Богу!» до современной прагматичной доктрины: «Всё лучшее детям!» А ведь первоначально древнейшие языческие верования рассматривали детей как самое дорогое и наилучшее подношение Богам. Человеческие жертвоприношения возникли и существовали независимо и в Евразии и Африке и в Америке. Это была общечеловеческая норма отношений между человеком и Богом.