– Ты будешь вместо меня, а на замену тебе мы найдем кого-то из наших лабораторий. Я уезжаю.

– Надолго? – к моему сожалению, Морис спросил обыденным голосом.

– Не могу сказать, но я бы не рассчитывал на скорейшее возвращение.

– Все-таки есть какая-то неоднозначность.

Я довольно хмыкнул, ибо надзиратель видит в этой ситуации положительную возможность того, что я могу вернуться. И в то же время я понимаю, что при любом повороте сможет вернуться только мое бездыханное тело. На своем опыте знаю, что некоторые секреты Секторов остаются в своей основе неразглашенными любыми методами ради того, чтобы Генералы Фракций ни о чем не знали. И все-таки, даже интуитивно предчувствуя, что не все может быть так положительно, я постарался говорить обычно:

– Меня радует, что тебя натаскать на мою должность не составит труда. Ты многое и так уже знаешь.

– Но то, чего я не знаю, знать не хотелось бы.

Из меня вырвался неудержимый смех. Морис прав. Я его уберег от всего самого грязного, с чем сталкиваюсь по работе. Но теперь ему придется вникнуть по самый пояс. Благо, выдержки его хватит с лихвой.

– У нас есть ровно пять дней на все.

Морис с тяжестью буркнул «буду стараться», и с этого момента у меня не было никаких забот кроме как стажировать бравого помощника.

По прошествии пяти дней, ровно после оповещения к переезду, я вовсю готовлюсь. Осталась стадия «привести себя в порядок»: щетина на лице побрита; я самостоятельно себя постриг коротко; умылся от лишних пепельных волосков. В серой тусклой ванной есть только я и мое отражение в зеркале.

Я, смело опираясь руками на раковину, еле разглядел лицо, по которому стекала теплая вода: эта непоколебимая белая улыбка, привычный прямой нос, родные светло-голубые глаза, которые обычно смеются… все это сейчас смотрится грустно благодаря поднятым густым бровям. Я удивился самому себе, просто не желая верить нынешней гримасе:

– Жалкое зрелище. Настолько напуган неизвестностью, что аж тошно? Действительно страшно? Мне-то, намашу Ангсту…

С полотенцем на голове я принялся одеваться. Параллельно оглядывался на серые стены, стараясь прогнать дрожь из-за предстоящего. Костюм надет. Я поправил синий галстук, рука взялась за чемодан на колесах, и все. Жду звонка по передатчику. Стою перед дверью как вкопанный уже вторую минуту. Мое подсознание явно считает, что меня заберут какие-то монстры. Но стыдно должно быть – взрослый дядька тридцати лет. Незачем трусить перед тем, что неведомо. Удивительно как с годами предвкушение от приключений сменяется беспокойством за свою безопасность.

– Даже если будет что-то неожиданное, следует держать лицо, – только я это произнес, как входная дверь отворилась, и передо мной предстали восемь вооруженных мужчин в черной форме со шлемами.

Ни стука, ни «добрый день».

– Намаш Ангст, следуйте в нашем конвое, и ни шагу в сторону. Таковы правила.

– Понял, – постарался я ответить привычно.

Чего еще стоило ожидать от переезда из одного Сектора в другой, где есть что-то секретное? Чувствую себя поистине заключенным.

Маленький вагон, больше похожий на белую капсулу, направлялся по горизонтальной шахте в незнакомый мне Сектор. Сидения жесткие, как в старинных электричках, а в узких щелочках, служивших окнами, то и дело поблескивал свет от аварийных ламп. Все пристегнуты на своих местах. Говорить, когда движешься со скоростью восемьсот километров в час, не очень удобно. Но мне это не мешало покопаться у себя в голове.

Что я знаю о внешнем мире помимо Секторов и Бункерных городов? Как сейчас живут другие люди? А животные? Не стоит волноваться только о микробах, хотя может быть за такую мысль меня осудит какой-нибудь биолог. За пятнадцать лет, думается мне, внешний мир преобразился.