При организации лаборатории Бехтерев опирался, в частности, на опыт В. Вундта, с которым познакомился в зарубежной командировке. Однако собственный подход Бехтерева отличался принципиальной новизной.

Для Вундта предметом психологии выступало сознание, а его материальному субстрату – мозгу – внимания не уделялось. Изучение сознания велось субъективно, методом интроспекции – изощренного самонаблюдения специально натренированных экспертов.

Бехтерев, говоря о природе психических процессов, указывал: «Было бы совершенно бесплодно еще раз обращаться в этом процессе к методу самонаблюдения. Только экспериментальным путем можно достичь возможно точного и обстоятельного решения вопроса». Преобладание объективных методов исследования в психологии уже тогда, на ранних этапах творчества Бехтерева качественно отличало его позицию от вундтовской.

Для проведения экспериментов, кроме стандартного лабораторного оборудования, использовались приборы, сконструированные самими сотрудниками лаборатории: большая схематическая модель проводящих путей головного и спинного мозга, выполненная на основе исследований в области анатомии центральной нервной системы (в том числе исследований Бехтерева); пневмограф – аппарат для записи дыхательных движений; рефлексограф – прибор для записи коленных рефлексов; рефлексометр – аппарат для измерения силы коленного рефлекса. Практически все эти приборы и аппараты предложены и сконструированы Бехтеревым.

За относительно небольшой период существования лаборатории ее сотрудники провели и опубликовали около 30 исследований. Собственно психологические разработки занимали небольшую часть их общего объема: исследование М.К. Валицкой, содержащее данные психометрического изучения больных, страдающих нервными расстройствами; работа Е.А. Геника и Б.И. Воротынского, посвященная психометрическому обследованию людей, находящихся в состоянии гипноза; исследование П.А. Астанкова и М.М. Грана, представляющее результаты измерения скорости психических процессов у испытуемых в разное время дня.

Таким образом, все эти исследования относились к области психометрики и были выполнены на клиническом материале. Их значение чрезвычайно велико: это были, по сути, первые исследования, в которых оформлялись общие принципы организации психологического эксперимента.

Материалистическая позиция Бехтерева отчетливо проявилась в его выступлении на III международном психологическом конгрессе в Мюнхене (1896), где он заявил: «В конце ХIХ века среди ученых мира еще раздаются голоса, которые снова хотят отбросить психолога в область схоластики и догматики». Ученый подчеркивал также свою приверженность взглядам на развитие психики, ранее высказанным И.М. Сеченовым: «Наш прославленный физиолог Сеченов, первым изучивший в 60-х годах задерживающие центры в мозгу, на вопрос о том, кто должен разрабатывать психологию, дал в результате продолжительной работы ответ – физиологи. На того, кто, не проведя серьезных исследований в качестве физиолога и психиатра, назовет себя в будущем психологом, серьезные люди будут смотреть как на человека, который считает себя архитектором, но не учился в технической школе или в строительной академии. Это мое твердое убеждение».

С позиций сегодняшнего дня совершенно очевидно, что такое убеждение легко довести до абсурда и вульгарно-механистического материализма. По сути дела, рефлексологические изыскания бехтерева отчасти тяготели к этой крайности.

Однако сегодня многие психологи, брезгливо морщась при одном упоминании о материализме, склонны впадать в противоположную крайность. А ведь методологическая позиция Бехтерева – это один из краеугольных камней современной психологии. Невозможно проникнуть в дущевный мир человека, игнорируя открытия Дельгадо и Кеннона, Пенфилда и Лурии (кстати, на Пенфилда ссылается столь любимый многими Эрик Берн, Дельгадо цитирует Абрахам Маслоу, и т. д. и т. п.).