Поэтому Менекей и Ификл не поверили своим ушам, когда Геракл заявил, что сегодня вместе с ним в пещеру Хирона пойдет и Иолай.

Менекей удивленно распахнул большие голубые глаза, а Ификл разразился неистовым хохотом.

– Ты что, думаешь, Хирон возьмет этого недоростка себе в ученики? Ха-ха-ха, ну и потеха! Нет, ты слышал, Менекей? Тебя, фиванского царевича, Хирон не захотел учить, а этого приблуду…

– Ификл! – гневно воскликнул Геракл.

– Сам ты приблуда! – грозно заявил Иолай.

Он был одет в новую чистую одежду, на его ногах красовались новехонькие сандалии, и он был сейчас ничуть не похож на того грязного всклокоченного замухрышку, который так отчаянно дрался за пекарней Сотиона из-за куска ячменной лепешки. Но роговой амулет с изображением сложенных пальцев – знака, отвращающего беду – по-прежнему висел у него на груди, с ним Иолай наотрез отказался расстаться, и его белокурые волосы, аккуратно подстриженные ниже ушей, тщательно расчесанные и смазанные маслом, уже опять закрутились непокорными волнистыми завитками, сведя на нет все утренние труды Галантиады.

– Ладно-ладно, – посмотрев на него сверху вниз, ухмыльнулся Ификл. – Иди к Хирону, сам увидишь, как он тебя встретит! Он, чтоб ты знал, учит только сыновей богов, да и то не каждого-любого! Он учил самого Асклепия, а еще Аристея,[16] сына Аполлона и нимфы Кирены… Скажи, Менекей!

– Да, – кивнул Менекей. – Знаменитого Аристея, основателя городов и изобретателя ремесел!

– Вот-вот! А тебя он сразу вышвырнет из своей пещеры, ка-ак даст копытом под зад!

– Это мы еще увидим, кто кому даст!.. – задрав нос и стиснув кулаки, начал было Иолай, но Геракл потянул его за руку:

– Пойдем, Хирон не любит, когда опаздывают!

– Он не любит, когда к нему в пещеру суется кто попало! – проорал им вслед Ификл – и насмешливо заржал по-лошадиному.

– Да не обращай внимания, Ификл просто злится на Хирона за то, что тот отказался его учить, – сказал Геракл, как только они завернули за поворот.

– А Хирон что, и вправду такой свирепый? – небрежно осведомился Иолай. – И он взаправду учит только сыновей богов?

– Да ничего подобного! Сперва он учил нас обоих, но потом…

– Что – потом? – заглянув Гераклу в лицо, спросил Иолай, когда тот вдруг запнулся и замолчал.

– Потом Ификл поймал ящерицу и бросил ее в горящий очаг… – неохотно ответил Геракл (у Иолая удивленно округлились глаза и приоткрылся рот). – И Хирон сказал, чтобы он не смел даже близко подходить к его пещере…

– А-ха! Так значит, Кронид учит не только полубогов? А почему же он тогда не захотел взять в ученики Менекея? А меня он возьмет, как думаешь, Геракл?

– Не знаю… Но мы у него спросим!

– Не захочет – так и не надо, – с напускным равнодушием пожал плечами Иолай. – Подумаешь! Эйя, глянь, какая интересная палка у того старикана!

– Где? Тшш! Это же сам прорицатель Тиресий!

– Да ну?! Правда-правда? Тот самый, да, Геракл? Тот самый?

Тук, тук, тук! – навстречу им шел худой старик в невзрачной одежде, держась за посох с загнутой ручкой… Похоже было, что посох движется сам по себе, деловито постукивая по камням щербатой мостовой, уверенно находя дорогу и ведя за собой старика, который старался только не отстать от своего деревянного поводыря…

Тук, тук, тук!

Встречные почтительно уступали Тиресию дорогу, даже пегая свинья с недовольным хрюканьем убралась с его пути, чтобы снова зарыться пятачком в отбросы после того, как старик проследовал мимо…

Тук, тук, тук!

– Иолай, хочешь, спросим сейчас у Тиресия, кем ты будешь, когда вырастешь? – шепнул Геракл.

– Я буду воином, спасителем и героем! – не задумываясь, ответил Иолай. – Давай лучше спросим, где он раздобыл такую палку!