Такие дела. Невесёлые, зато правдивые.

– Кстати, немного радостных новостей не помешает, как ты считаешь? – спросил Дрейк, хлопнув по столу, привлекая моё внимание. Я кивнул, подавшись вперёд. – Я раскинул несколько удочек в даркнете в надежде, что кто-то рано или поздно клюнет и выдаст мне хоть какую-то информацию на мистера Кинга. Так вот, на днях со мной связался некто, заявив, что со мной сидит сын одного сенатора, лично знакомого с отцом Райана.

– Так… И?

– Его недавно посадили. Слух прошёл, что он наркоша, за плечами которого несколько реабилитаций – безуспешных, так как его поймали за кражу парочки мобильников в магазине с целью последующей перепродажи. Поэтому его отец посадил сюда, дабы он не позорил его имя.

– Слишком долгая прелюдия, Кудрявый, – усмехнулся я.

– Сейчас ты заберёшь свои слова обратно, – нагло ухмыльнулся Дрейк, иронично приподняв бровь. – Он не наркоман. Я вырос на улицах, поэтому могу отличить торчка от адекватного парня.

– Тогда на кой чёрт его упекали в клинику и сюда?!

– Вот в этом мне и предстоит разобраться. Как ты понимаешь, здесь непросто завести доверительные отношения. Поэтому я не могу с наскоку выдать: «Хэй, чувак, расскажи мне всё, что ты знаешь насчёт Роберта Кинга и его участия в продаже женщин в рабство». К тому же здесь все сидят за то, чего якобы не делали, – он улыбнулся и покачал головой. – Однако всё же встречаются реально невиновные. Что-то мне подсказывает, что этот парень из таких. А раз мне написали, чтобы я пообщался с ним на интересующую меня тему, то рискну предположить, что он что-то знает, за что и оказался здесь.

Хм. Любопытно.

– Райан знает?

– Знает. Сказал, чтобы я копал, пока не найду чёртов клад.

Я улыбнулся.

– Всё же как меняет людей любовь.

– Он реально стал пластилиновым, – кивнул Дрейк, давя улыбку.

Вдруг меня пронзила идея, до этого не приходившая в голову.

– Слушай, а ты не думал поспрашивать здесь насчёт Донована?!

Дрейк мрачно нахмурился.

– На хрена?! Я и без того знаю, что он мудак.

– Согласен, но ты можешь нарыть то, что мы все так усердно ищем уже больше года.

Задумчиво посмотрев в окно, где виднелась баскетбольная площадка, отремонтированная по приказу Райана (да, я знаю это, хоть он всё отрицает), Дрейк почесал гладко выбритый подбородок.

– Я точно знаю, что большая часть заключенных здесь из-за Донована. Он, как окружной прокурор, засадил хренову тучу людей. Но, как я уже говорил, здесь все твердят, что они невинные пташки и стали жертвами продажных копов и несовершенства судебной системы. Втереться им в доверие мало того, что непросто, так порой и безрассудно. А чтобы понять, лгут они или говорят правду, нужно быть либо ясновидящим, либо иметь под рукой детектор лжи.

– Райан уверен, что его отец подослал кого-то в камеру Беррингтона, чтобы задушить его, – озвучил я.

– Похоже на правду с учётом того дерьма, что вы нарыли.

– Кстати, в том сейфе, что вскрыл Терри на глазах Кинга и Беррингтона, есть интересные бумаги. Не поверишь, но там даже есть часть про тебя, – вспомнил я.

Те бумаги Терри забрал себе, сказав, что ему самому пришлось купить сейф, чтобы хранить всё, что он за этот год нашёл.

– И что там? Протокол судебного заседания, где я с повинной головой признаю кражу золотых Ролексов?!

– Нет. Там перечисление всех краж, совершенных в пригородах Бостона за последние пять лет. Полагаю, эти бумаги Донован отдал судье на случай, если бы решил засадить тебя пожизненно.

– Зуб даю, что только в половине тех краж я действительно участвовал, – фыркнул Дрейк, вызвав мой смех.

– Ладно. Давай о хорошем. Тебе осталось четыре месяца, а потом свобода. Что сделаешь первым делом, когда выйдешь отсюда?