Если судить по прошлой жизни, то адреналина мне как раз хватит до утра. Однажды, когда я была студенткой, мы пошли с подругой на речку, и я чуть не утонула. Ноги скрутила судорога, и пока подруга поняла и вытащила меня, я не успела испугаться. Пресловутая «вся жизнь» не пронеслась перед глазами. Я осознала, что могла умереть, только утром, когда пошла за покупками в супермаркет. Вот там между полками с детским питанием и памперсами меня и скрутил страх. Так что время ещё есть.

– Вряд ли, не такая уж и важная птица, – отвечает он. – Поутру на той стороне у нас с тобой встреча.

– Я никому не назначала свидания, – удивляюсь я.

– Зато тебе назначили, и даже попросили меня поторопить.

Я уже перестаю бояться. Даже неизвестность меня не страшит. Будь что будет, чего заранее трястись.

Я делаю отчаянные попытки влезть на лошадь. Меня впору привязать к ней, чтобы не свалилась по дороге. Нертос скептически смотрит на мои жалкие попытки оседлать благородное животное. Сжалившись над лошадью, он сажает меня в седло, а поводья привязывает к луке своего седла. Мне остаётся только держаться, и безумная скачка начинается.

Он не солгал. Мы действительно не скачем, а несёмся с сумасшедшей скоростью.

Едва забрезжил рассвет, как мы пересекаем границу. Погранзаставы не видно, и мы просто проезжаем порубежный столб с надписями «Корнуол», откуда мы приехали и «Лорингия», куда мы, собственно, и едем.

– Приехали? – больная от усталости спрашиваю я. Сейчас даже сползти с лошади мне будет не по силам.

– Мы покинули страну, где к вам так неласково отнеслись, – усмехается Нертос. – Теперь поедем спокойнее. Нам надо добраться до маленького княжества, затерявшегося в лесах. Там конечный пункт назначения. Там нас ждут.

Я отмечаю, что нас ждут, а не тебя. Получается, что он тоже имеет какое-то отношение к тем, кто так любезно выделил мне его в провожатые. Кто он сам? Похож на наёмника. Опасность от него разливается вокруг, как туман, невозможно не заметить. На уровне инстинктов хочется держаться от него подальше, если не хочешь неприятностей.

– Кто нас ждёт? – с любопытством спрашиваю я.

– Вам представятся, когда приедем, – отвечает он.

Ожидала более развёрнутой информации, а получила сухой протокольный ответ. Как сказали бы в моём мире, ответил по скрипту.

– А ты кто? – спрашиваю я.

– Я же сказал, зови меня Нертос, – равнодушно говорит он. – Есть хочешь?

Я мотаю головой. Кусок в горло не лезет после такой скачки. Мне бы горло промочить, но боюсь, что надо будет в кустики сбегать, а я даже ползти не могу.

– Я спрашиваю не про имя, а про занятия, – говорю я, – чем ты занимаешься?

– Нертос не имя, а прозвище, заменяющее фамилию, – как о само собой разумеющемся говорит он.

– Как интересно, никогда не встречала, чтобы прозвище заменяло фамилию, – произношу я и вспоминаю уроки истории.

Становится неуютно, надеюсь, у них всё нормально в княжестве, без всяких диктатур обходится.

– А у тебя есть какое-то прозвище или фамилия? – интересуется Нертос.

Вспоминать прозвище, которым наградили меня в школе ученики, не хочется. Не люблю детей. Злобные жестокие создания, все нервы мне вымотали на уроках в школе – то притащат какую-то гадость вроде змеи, то взрыв устроят на уроке, то юбку разорвут. У меня начался нервный тик, уже два года на успокоительных сижу.

В общем, не складываются у меня отношения с детьми. А когда поступала в педагогический, мечтала, как буду любить их, а они отвечать мне взаимностью. Какие уроки интересные буду проводить.

Но мечты разбились о жестокую реальность. Возможно, если бы попала не в самую криминальную школу города, то и осуществились бы мои мечты. Теперь же просто боюсь детей.