Уже на нарах, рассказывая следователю из МГБ, о своих преступлениях и том дне, когда его карьера полетела псу под хвост, Сивый признался. Так он не боялся даже на малолетке, где его на ножи собирались поднять за «крысячничество». И он рассказал этому бешенному пацану все. Даже зная, что единственное место, где его не достанут покровители, просто не захотят мараться, это каторга. Следователь посмотрит на криво сросшиеся, мозолистые от кайла, руки бывшего депутата и усмехнется, мысленно одобряя незаконные действия Владимира.

                  Глава седьмая.

Первое мгновение, сразу после того как сознание вернулось в тело, ей показалось что обойдется. Но стоило приоткрыть глаза, как свет, горстью толченого стекла ворвался в зеркала души. Тело скрутила первая судорога. Отходняк. Мерзкое, сволочное состояние. Следом приходит жесткий, как будто прожевал горсть металлической стружки, вкус во рту.

Три года. Ровно столько прошло с последней дозы. Тысяча дней свободы и покоя. Но это в прошлом. Сейчас в ней какая-то гадость. Не гнусно-желтая цыганская ширка, нет, настоящая чистейшая медицинская фармакология. Самое страшно, что Маришке это нравилось. Ее перло и мозг требовал еще. Чуть-чуть жидкого огня по венам. Счастья тщательно отмерянного в миллиграммах.

Видимо кто-то прохлопал ушами время укола и ведунья, хотя какая она сейчас на хрен ведунья, наркоманка словила отходняк. Сейчас укол, которого она даже не почувствовала приносил блаженство. Прикрыть глаза от режущего света и поплыть в наркоманские дали, все чего сейчас хотела девушка.

Ломка отошла в сторонку и гнусно ухмылялась у стеночки. Уж эта сучка точно знала, что вернется. У нее будет ее время выкручивать суставы, выдавливать липкий вонючий пот и хохотать безумной злобной старухой. В этом был главный облом всех наркоманов. Да, ты можешь сделать вид, что ломка не придет, но в глубине души ты знаешь, она будет. Вот почему раз за разом хочется двинуть больше по венам, чтобы отсрочить пытку, расплату за кайф.

Мариша заплакала от бессилия. Потом уже проваливаясь в небытие, она услышала голос, такой знакомый, такой родной:

– Вспоминай, а не реви.

Наркотик дурманит мозг и этому нельзя сопротивляться. Но одурачить душу он может только если человек сам это позволит. Случайно слопавший таблетку человек, не будет жаждать прихода, он будет бороться с агрессивной химией. И у Мариши было средство. Как и тогда, три года назад, он пришел. Друг, учитель, брат, отец… Вадим был всем, но сначала он ей не понравился. Сейчас она была не беззащитна. Ее дух боролся и отвоевывал тело обратно. Надо лишь сосредоточится, отбросить жалость к себе и такую ласковую волну прихода.

Медсестра поправила катетер, проверила пульс. Чуть учащенный, но мало ли что пациентке снится? Это не ее дело. Она вколола лекарство и пациентка с минуты на минуту уснет. Медсестра спешила сдать дежурство и мысленно была уже на свидании, потому быстро покинула палату. Она не видела, как обратно в капельницу с физраствором потекла розоватая от крови жидкость, то что кололи пациентке последние две недели, выходило обратно. Маришка вспоминала и, хоть это и было болезненно, исцелялась.

Как выглядит наркоманский притон? У большинства перед глазами проносятся картины редкостного бомжатника где-нибудь на окраинах города. Ободранные пожелтевшие обои, дыры в линолеуме, из мебели только грязный матрас, да и то, потому что его не продать за дозу. Но наркотики, удовольствие недешевое, так что этот притон располагался в центре. На полу был постелен паркет. На подоконниках в объемистых горшках пальмы, а шторы из дорогой и модной коллекции. Впрочем, запах стоял отвратный. Маришка пришла в себя лежа на диване, причем ноги свисали с подлокотника. Жутко болело между ног. Она провела рукой, на пальцах осталась какая-то бурая, отвратительно пахнущая жижа. Видимо вчера ее пустили по кругу в очередной раз.