Она схватилась за рану, а лезвие ножа, снова мелькнуло у ее горла.

– Итак, оружие на землю и попробуем договориться? – продолжал Риккардо.

Амалия громко простонала, из раны хлынула алая кровь, заливая белоснежный рукав ее платья. Она пошатнулась.

– Не падай, еще рано, – с издевкой скомандовал ей Риккардо. Казалось, что она, то ли от потери крови, то ли от боли, теряла сознание.

Она непроизвольно выскользнула из его рук наземь. Риккардо мгновенно нагнулся за ней и поднял, пытаясь приставить свой нож также удачно, как он и был до этого, но неожиданно из руки Амалии полетела жменя песка ему в глаза. Он схватился за них, пытаясь протереть и осмотреться, но вместо этого почувствовал удар по голове. Он пошатнулся и упал на колени. Амалия небрежно распахнула подол своего платья, в котором был разрез, и ударила второй раз ногой по голове обидчика, после чего Риккардо упал на землю без чувств.

Ардис был поражен увиденным и также, его удивило, что никто из охраны даже не пошевельнулся в то время, когда она разбиралась с напавшим на нее мужчиной. Словно к такому повороту событий они были готовы.

– Двадцать плетей этому наглецу, когда придет в себя, – скомандовала, спокойно, Амалия, покидая обидчика.

Тут появился перепуганный Гедэс, который, похоже, не справился с возложенными на него обязанностями телохранителя Амалии. Он ненавидел себя за свою оплошность. Гедэс поспешно подбежал к хозяйке и заботливо подхватил ее, но она недовольно отстранила его, продолжая самостоятельно шагать теперь уже по направлению к своему дому, решив отложить визит к брату, пока не приведет себя в порядок. Она старательно сжимала своей второй рукой раненное плечо, весь рукав на котором побагровел. Ардис, как и все остальные, смотрел ей вслед как прикованный. Ему стало неловко за грубый поступок своего друга, по отношению к женщине. Он хотел снова встретиться с ней и поговорить, хотя и сам не понимал о чем. Почти у самых ступенек Амалию пошатнуло, и она упала в объятия Гедэса, который подхватил ее на руки и поспешно внес в дом.

Как прошли следующие сутки Амалия не помнила. Весь день и всю ночь она пробыла в забытьи от потери крови. Наутро следующего дня ей стало легче. Она открыла глаза и увидела перед собой Гедэса и Ардиса.

– Моя спальня напоминает мне библиотеку: свободное посещение когда угодно и кого угодно, – пробормотала, обессилено Амалия.

– Я еле уговорил вашего охранника пустить меня к вам, – начал Ардис.

– Ну, если он сопротивлялся, значит для него, как для охранника, еще не все потеряно, – улыбнувшись, сострила Амалия. – А то, заимев такого друга как ты, у него есть все шансы в скором времени остаться без работы.

– Я хочу извиниться за своего товарища. Он поступил недостойно, пытаясь решить проблему таким способом. Я осуждаю его поступок.

– Зачем извиняться? Двадцать плетей своих он, наверняка, уже получил, а убивать его я не собиралась.

– Я хотел забрать свои слова обратно, относительно ленивой неженки, любящей поспать в кровати.

– Почему же? Как раз на это я не обижалась. Я, действительно, те дни хотела спать, как и сегодня. Теперь, вот следующий, такой же, как и ты, скажет, что я валяюсь вторые сутки в постели.

– Но ведь сейчас на это есть причина.

– А почему ты думаешь, что ее не было в прошлый раз?

Ардис задумался, но Гедэс намекнул ему, что время им идти.

Служанка заботливо ухаживала за Амалией, зная, что та умеет быть благодарной. Кончита приносила каждый вечер по бутылке красного десертного вина и разделяла трапезу с госпожой, чтобы той было не одиноко лечиться. «Лечение» затянулось, и, казалось, девушки сами не заметили того, как оказались под видом лечения в странной зависимости. Казалось, вино уже не лезло, а без него было нестерпимо скучно.