С этими словами комиссия встала и вышла из пыточной. Дверь с лязгом закрылась.

– Что это за грамотей с ними был? – спросил Дитрих. – Ну, бородатый такой, который писал всё время. Эбенхольц, вроде, или как-то так.

Готфрид пожал плечами, поигрывая розгой.

– Сам не знаю. Может их величество император кого прислали? Ну, чтобы проследить за всем.

– Да, похоже на то. Спроси у герра Фёрнера, а?

– Не думаю, что нас это касается, – пожал плечами Готфрид.

– Ага. Ну что, – сказал Дитрих, косясь на скрючившуюся на полу ведьму, – может ещё с ней повеселимся?

– Давай без меня, – покачал головой Готфрид, забрасывая розгу обратно в бочку. – Я к Фёрнеру.

– Так ещё же время есть! Успеем! – бросил тот, отвязывая Анну.

Однако Готфрид уже выходил, затворяя за собой тяжёлую скрипучую дверь. Последнее, что он услышал, было:

– … тебе же всё равно помирать, так что давай хоть удовольствие в последний раз получишь…

Благодетель. Святой Дитрих, доставляющий удовольствие приговорённым.

Экипаж викария уже уехал. Готфрид поспешил и через несколько минут уже был в ратуше.

Он достал гребень, расчесал волосы, оправил камзол, протёр туфли рукой, подтянул чулки, и только потом постучался в кабинет. Фридрих Фёрнер сидел за своим столом, откинувшись на спинку кресла, а перед ним, со своей книжицей в руках, находился тот самый мужчина с бородой и длинными бакенбардами, который присутствовал на дознании.

– Садитесь, Айзанханг, – викарий указал на стулья, рядком стоявшие справа от двери.

Готфрид сел, мимолётом удивившись тому, что герр Фёрнер не оставляет его ждать, как обычно, за дверями кабинета, а приглашает внутрь во время, очевидно, важного разговора. Почему? Может быть он хочет обезопасить себя, и позвал Готфрида, если вдруг понадобится защита? Тогда кто же этот незнакомец?

– Итак, я начал с… – викарий вопросительно глянул на своего гостя, и тот поспешно прочитал из своих записей:

– «Родился в 1570-м году в Вайсмане»…

– Ах да, – Фёрнер кивнул и продолжил свой рассказ.

Он говорил о своём детстве и юности в Вайсмане. О том, как учился теологии в Вюрцбурге и в Collegium Germanikum в Риме, и как впоследствии стал настоятелем в Бамберге в 1594 году. Затем он начал стремительно подниматься по служебной лестнице духовенства: соборный проповедник, соборный викарий, член духовного совета. Всё это время он занимался борьбой с реформацией в своих проповедях и сочинениях. Дружба с епископом, Иоганном Готфридом фон Ашхаузеном, помогла ему в 1610 занять место генерального викария, евангелиста Иоганна Шенера. В заместители он выбрал одного из самых верных своих людей – доктора права Эрнста Фазольта. Собрав вокруг себя группу преданных подчинённых, Фридрих Фёрнер стал крепкой опорой для Ашхаузена, потому что тому приходилось исполнять обязанности архиепископа как в Бамберге, так и в Вюрцбурге. Взяв на себя большую часть дел епископства, викарий, вместе с Эрнстом Фазольтом, в 1611 году отправился в поездку по всему епископству.

– Я был поражён, – говорил Фёрнер. – Оказалось, что в деревнях канонов и заповедей никто не соблюдал! Люди там предавались греху, даже не зная, что грешат! От полного грехопадения их спасало лишь нравственное чувство, которое есть у каждого человека от Бога. В местных церквях не было дипломированных священнослужителей. Более того, многие из них даже не умели читать! Plenus venter non studet libenter, как говорится. Это потрясло не только меня и моих спутников, но даже епископа, когда мы сообщили ему о положении дел. Было решено исправить это безобразие. Через год я имел честь стать личным викарием его преосвященства, а в тринадцатом году мы отправились во вторую поездку по епископству. Я тогда мало спал, почти не ел, однако же по дороге мы посвятили около десятка тысяч людей в святое таинство конфирмации. Так же нами была основана семинария, что позволило дать священникам хоть какое-то образование.