Негнущимися ногами Ната сделала ещё шаг. Облизнула внезапно пересохшие губы.

— Одарённый? Где ты его взяла?

Кейлин не ответила.

Ната подошла ещё ближе и попыталась отвести в сторону ослабевшие руки пленника. Тот слабо сопротивлялся, но силы были не равны. Ната перехватила скованные запястья ловчее… и тут же выпустила. Собственные пальцы стали ватными. Она с трудом справилась с собой. Ната видела многое. Не щадила ни детей, ни стариков. Светлые. Тёмные. Она не помнила, кто из них, кто. Шла война. И каждый имел право на месть. Но тут…

Ната плотно сжала зубы, внезапно почувствовав, что размякла. Вновь затвердевшей рукой рванула подбородок мага. Другой попыталась отвести от его лица скованные руки. Тот слабо захрипел. И только теперь Ната увидела, что шею колдуна обнимает металлический ошейник, короткой цепью скованный с его запястьями. Стало понятно, что пленник не смог бы подчиниться желанию Наты, если бы и хотел. Но Ната получила то, чего было ей нужно: увидела жёлтое, как высохший папирус, лицо. Щёки, нос, губы колдуна пересекали грубо сросшиеся шрамы — словно кто-то, возможно, он сам, впился когтями в кожу на лбу и рванул вниз. Изуродованные губы имели тот же бледно-желтый оттенок. Но всё это меркло в сравнении с тем, что увидела Ната в первую же секунду — у пленника не было глаз.Ровные ряды стежков навсегда сомкнули его веки.

2. Глава 2. Старые враги

Как и тогда, в Брен Хисалет, её охватило неудержимое желание бежать. Развернуться и нестись прочь без оглядки. Но она уже не была той девчонкой, что свято верила в непогрешимость своего командира. Даже тогда она нашла в себе силы спрятать потрясение за хищным оскалом. Теперь все было проще. И, одновременно, сложнее.

«Зачем?» — хотела спросить она, но вместо этого, не выпуская из рук подбородок пленника, повернулась к Кейлин. Облизнула губы, выигрывая время. Транс уже спал. Ната хотела, но не могла прочесть выражение лица подруги. Гордость? Жестокость? А может, даже… любовь?

Кейлин в задумчивости протянула вперёд руку и легко огладила висок пленника. Тот моментально рванулся прочь, снова разрывая кожу на шее. Ната не преминула отметить про себя, как разнятся реакции пленника на её касания и на ласки Кейлин. Он не мог видеть пришельцев, а кандалы блокировали возможность ощутить их через силу — и всё же он узнал Кейлин. Без сомнения.

Ната снова сглотнула, подбирая слова.

— Кейли, — сказала мягко, нарочно используя имя, которое не произносила со времён войны, — знаешь, чего я хочу?

Кейлин опустила пальцы, пересекая стальной ошейник, и слегка коснулась ключицы узника. Того крупно трясло. Ната не сомневалась, он стал бы частью стены, если бы мог.

— Кейли, — повторила Ната почти нежно, вновь обращая на себя внимание.

Кейлин с трудом оторвала взгляд от мага и повернулась к Нате. Теперь она коснулась кончиками пальцев виска гостьи. Прикосновение было едва уловимым. В нём сквозила нежность матери, встретившей дочь после долгой разлуки. Ната понимала это как никто. Но она не забыла, как эти же нежные пальцы касались изорванной кожи пленника. Кейлин что-то говорила. Заставив себя сконцентрироваться, Ната осознала, что некоторое время крупно дрожит. Она не стала бороться с этой невольной реакций — Ната видела, что если Кейлин и заметила что-то, то явно поняла по-своему.

— … да, тебе я верю, — Ната наконец разобрала слова.

— Ты оставишь меня с ним? — спросила Ната внезапно осипшим голосом.

Лицо Кейлин осветила мимолётная печальная улыбка.

— Всё так же застенчива, — сказала она и потрепала пушистые огненные кудри Наты, а после взяла в её ладонь и вложила в дрожащие пальцы связку ключей.