Клондайк

28 апреля, вторник

Выехали на Красный, докатили до перекрестка с Кривой, постояли там. Потом спустились в Кишку с дальнего входа, где работала круглосуточная кофейня, куда ходили охранники, уборщики и прочий люд, работавший здесь, выпили по чашке жидковатого, но горячего кофе с молоком. Дело уже шло к утру, было тихо, лица у людей вокруг сонные и какие-то пришибленные, какими им в это время и положено быть.

Начались сумерки, они в апреле в четыре утра наступают, и в Приграничье тоже, только здесь они тянутся и тянутся, так что пустота на улице кажется немного странной. Примерно в шесть началось движение – появились первые пешеходы, кому на работу пораньше, покатили грузовики-мусорщики – одно из главных достижений новых времен в Форте. Раньше с вывозом мусора, говорят, беда была. Таскали по возможности в заброшенные районы. Зимой еще как-то, а вот что к лету там начиналось – вообще трындец. Те же Эстонские болота до сих пор трогать боятся, чтобы не завоняло.

Потом попались навстречу два тяжелых грейдера – пытаются улицы чистить. Тоже примета новой жизни. Пусть я сюда и провалился, но как-то вовремя, наверное. От старожилов, от того же Смирнова, под рюмку чего только не наслушался про былые времена.

Я вновь свернул в заброшенный район, оглядываясь по сторонам. Дмитрий зевнул, сказал:

– Час остался – и по домам можно.

– Угу, отдежурили, считай. Спокойно было.

Ровно в этот момент я услышал два приглушенных выстрела, каких при этом не спутаешь – дробовик. И донеслись они примерно с той стороны, где наш дом, потому что ехал я сейчас по Сиреневой, а это как раз и есть улица, на углу которой и Красного проспекта наш особнячок и расположен.

Дмитрий тоже услышал, аж подскочил, схватился за свой «вепрь», который держал стоймя между ногами, стволом вниз. Затем серенький фургончик с какой-то надписью на борту выехал из-за поворота, с заносом вкатился на Сиреневую и проскочил мимо нас. Я успел рассмотреть надпись: «Западный полюс».

– Держись!

Развернуть с заносом «широкого» не получилось, скорость была маловата, а зубастые покрышки вцепились в лед, так что разворот получился в два приема. Тем временем «газель» оторвалась от нас где-то на квартал и неслась дальше, набирая скорость.

Догнали мы ее быстро – рядная шестерка легко разогнала джип, и буквально через несколько секунд мы повисли на хвосте у фургона. Тот еще попытался прибавить скорости, насколько получилось, но оторваться не смог, разница в мощности у нас ну очень большая. Однако и обогнать их мы тоже не могли – улица узкая, с обеих сторон сугробы. Мне бы чуть-чуть вырваться, дальше я своим силовым бампером смогу толкнуть фургон за задним колесом, и его просто развернет, но даже так вырваться не получалось. Ну ничего, еще будет возможность, все равно не уйдет.

Машины трясло на неровном льду, фургон еще и болтало, он мел хвостом. Водитель изо всех сил старался хотя бы удержать его на дороге, и получалось это явно с большим трудом. Проносились мимо пустые дома с темными провалами бесстекольных окон, деревья, столбы без ламп и проводов, заваленные заборы. Но ни машин, ни людей, только мы. Что и к лучшему.

Дмитрий опустил стекло, половчей перехватил короткий дробовик, явно размышляя над возможностью пальнуть в колесо, но колес с этой позиции видно не было. В кузове фургона кто-то сидел, я пару раз замечал лицо за стеклом задней двери, но удержаться на ногах он не мог, похоже.

Дальше не такая уж и длинная Сиреневая закончилась. Выбор у преследуемого был простым – или направо, к штаб-квартире Лиги, или налево, дальше меж заброшенных домов. Он сбросил скорость, начал поворачивать налево, и я этим воспользовался. «Чероки», тоже притормозив, несильно ударил своим железным бампером с кенгурятником в задний левый угол фургона, потащил его на разворот. Тот сразу же потерял траекторию и со всего хода вылетел на левую обочину, в сугроб и в старый бетонный столб за ним. Взлетел фонтан комковатого снега, послышался гулкий удар, я нажал на тормоз, чуть подвернув руль, чтобы нас развернуло носом к «газели», перекинул рычаг трансмиссии в «паркинг» и рванул из машины, выдергивая «кимбер» из оперативки из-под расстегнутой куртки, одновременно скидывая предохранитель.