«Но все же, как инфантильному, но объясняет, – не затухали угольки безнадежных прожектов. – А могла бы попросту попросить заткнуться или накрутить, как Мерлину, уши. Нет, нет, еще не все потеряно. Еще есть шанс увидеть адресованную одному мне улыбку и, даже, сорвать чувственный поцелуй».

– Антон, а ты чего размечтался? – опять услышал пренебрежение Марго. – Поторапливайся, а то скоро попадешь к охотникам до твоего сердца.

«Да, – вспомнил я. – Они видели, каким кристаллом воспользовались и знают куда гнаться… Эх, почему только не ты, Марго, охочая до моего сердца? Тебе бы его отдал, но не им. Хочешь – режь, хочешь – ешь, моя милая. Но не пренебрегай, не брезгуй».

Я шел за братом ведьмы, месил непривычную сине-зеленую грязь и размышлял над своим падением.

«Впрочем, – родил еще одно оправдание. – Для алкаша это, возможно, скачок вверх?»

– Они уже здесь, – прервала ковыряние в себе наша командирша.

В полукилометре за нами, там, где мы высадились на планету, светился фиолетовый столб.

Маргарита достала коробочку с чем-то похожим на маковые семена. Она бросила легкие крупинки вверх, и ветер понес их по болоту.

– Теперь быстрее вперед, пока не проросли колючки, – крикнула ведьма и побежала по чавкающей топи.

И тут началась, как и положено, сказка: маковые зернышки мигом пустили всходы, и они зеленели, тянулись из синеватой грязи вверх.

– Быстрее, – повторила Марго. – Пока не затвердели. Зелень действительно теряла мягкость травки и едва гнулась под твердыми подошвами, а одна травинка гвоздем пробила ногу вместе с ботинком.

– Ой, ой, ой, – отреагировали рефлексы, и я поскакал на одной ноге среди еще редких гвоздей-травинок.

Хорошо еще, что посадки Маргариты скоро прошли. За нашими спинами тянулась буйная непроходимая поросль.

– Твои помощники поскачут и поплачут, пока выйдут на чистую землю, – усмехнулся Павел Мерлину. – Небось, рассчитывал, что наша песенка спета?

Мерлин только хлопал ресницами и пыхтел.

– Пусть отдохнет, – решила Марго, срывая пластырь с колдуна. – Пока преследователи далеко, его причитания нам не помешают.

Мерлин заискивающе кивал, улыбался и молчал. Все же память в накрученных ушах приучила, к сдержанности.

Болото кончилось, мы вышли на непривычные цвета фиолетовых лугов. Иной мир – чужие окраски и, наверняка, не только окраски.

Все смертельно устали, но Маргарита подгоняла, да мы и сами понимали, надо уйти подальше, сбить со следа погоню, пока подчиненные человеко-червяги разбираются с колючками.

– А если опять воспользуемся Коррактором? – неожиданно озарило меня. – Опять наворожу ступу, и полетим от колдунов подальше.

– Ничего не получится, – усмехнулась Марго. – Коррактор имеет колдовскую силу только в Темном Мире, а в других мирах книгой можно воспользоваться только для перелета в Темный Мир.

– Хитро придумано, – оценил книгу Мерлина. – С ней не убежишь, а только сможешь прыгнуть на обеденный стол Кощея.

Ноги несли подальше от преследователей, а неспокойная голова опять додумалась: «А как же мы вернемся на Землю?»

Я недолго хранил открытие и сразу выпалил:

– Как же мы тогда вернемся?!

– Можем хоть сейчас улететь на Землю, но тогда кристалл останется здесь, – Марго покровительственно похлопала по плечу. – Не затем я рисковала попасть в тарелку правителя Темного Мира, чтобы сейчас испугаться никчемных колдунов.

Касательно никчемности противника я имел иное мнение, даже «стоп-сигналы» уши Мерлина не добавляли оптимизма. Конечно, можно накрутить уши колдуна-неудачника, можно отстегать задницу, словно нашкодившему мальчишке, но пока мы скрываемся от погони из страны Кощея, а не наоборот.