Клянусь, я и правда перережу ему глотку во сне, если он продолжит принимать за меня решения.

– Согласно статистике, – говорю сквозь зубы я, – вероятность получить смертельные травмы при автокатастрофе на переднем сиденье выше.

Уголки его губ дёргаются в дьявольской усмешке.

– Какая удача, ты уже мертва.

Мы выезжаем из старых кварталов, минуем мосты и новенькие блестящие небоскрёбы и прибываем в Берёзовую рощу на окраине города. Именно в этой роще нашли Джасну, последнюю жертву, и именно здесь я должна доказать свою незаменимость.

По зелёным дорожкам нам приходится пробираться пешком, потому что, очевидно, даже дорогим автомобилям не разрешено ездить по лужайкам. Аделард с Миром идут позади молча, однако я всё равно чувствую, как их взгляды сверлят мне спину.

– Ты всегда такая неразговорчивая? – интересуется Лаверна, шагая рядом. Она не пыталась заговорить со мной в машине, но сейчас её неугомонные попытки начинают надоедать.

– Всегда.

– О? – порыв ветра распахивает её плащ. Ругаясь, Лаверна закутывается в него получше.

Несмотря на то что уже поздняя весна, на улице всё ещё холодно. Погода в Сент-Дактальоне всегда капризная, как… как ребёнок, который знает, что родители где-то прячут печенье. Целый день может стоять пасмурная меланхолия, но дождь так и не пойдёт, или же может выглянуть слепящее солнце, которое через пару минут сменится ливнем. Прежде чем выйти из квартиры, я нашла в шкафу спальни кое-что потеплее: джинсы и свитер с воротом, за которым не видно мой кулон. Однако я так и не осмелилась посмотреть в зеркало, так что понятия не имею, выгляжу ли я презентабельной, нормальной, живой – в одежде и теле, которые мне не принадлежат. И на душе апатия.

Когда я ничего не отвечаю, Лаверна вытаскивает из кармана жвачку и незатейливо рвёт ногтями обёртку.

– Не будь такой зажатой, – говорит она, кладя одну, две, три жевательных резинки на язык. – Ты можешь быть со мной откровенной.

– И с чего бы мне быть откровенной с кем-то, с кем я разговариваю впервые в жизни, Лаверна?

– Просто Лав. Именно потому, что ты разговариваешь со мной впервые в жизни? Я ничего не жду от тебя – ты ничего не ждёшь от меня. Мы идеальная пара.

Мне интересно, правда ли она такой лёгкий на подъём, разговорчивый человек или репетировала эту речь заранее. Может, Мир или Ади, или кто-то ещё попросил её со мной пообщаться, разговорить меня, выпытать тайны? Её голос звучит мягко и вежливо, но в то же время ровно и отстранённо, на дружелюбной дистанции, которую ты соблюдаешь с коварным незнакомцем.

«А может, Лаверна просто хочет создать хорошее впечатление, как любой нормальный человек, может, она просто нервничает». Почему я не могу поверить, что бывают люди с добрыми намерениями? «Ах, да, потому что последний, кому я доверяла, меня предал и оставил умирать».

Мало кому хочется гулять в такой холодный день, и чем дальше мы заходим, тем меньше прохожих нам попадается. Парочка детишек с бабушкой проходят мимо и исчезают за кустами сирени, и остаётся лишь седая, угрюмая женщина, читающая газету в киоске со снеками.

– Любишь вафли? – начинает опять неугомонная Лав. – Тут они вкусные, тонкие и хрустящие, завёрнутые в трубочку и с начинкой.

Несмотря на то что кофе со вкусом грязи составил плохой завтрак, и мой желудок урчит от одной мысли о вафлях, я говорю:

– Нет.

Игнорируя мой отказ, Лаверна разворачивается лицом к парням, продолжая шагать спиной, и предлагает остановиться.

– Ненавижу вафли, Лав, – качает головой Аделард. – Давайте перекусим чем-нибудь нормальным попозже. И разве ты не следишь за фигурой, или типа того?