С каждым днём получалось всё проще. Девушек она, кстати, не слышала всё время, только если они обращались к ней, или самой хотелось узнать, что там у них в мозгах творится. Мысли Мирославы всё время кружили вокруг инквизитора, Камиллу пугала её странная связь с волком, а Эмма переживала, что магия не хочет ей подчиняться, и с нетерпением ждала каждой ночи, чтобы полюбоваться на луну. Странно, конечно.

Совушка Эммы не переставая вещала о бесконечной любви и преданности, правда, не понятно к кому. В голове волка была тишина. Он или не думал вовсе, или умело прятал мысли. Зато каждая пичуга или животное были совершенно открыты.

Иногда Василине слышались загадочные и неясные голоса – густые, наполненные магией и силой. Сначала она никак не могла понять, кто или что это. Но потом эфемерные существа раскрыли себя. Ее невидимыми попутчиками были духи леса. По ночам дриады и нимфы шептали ей тайны Затора. Учили слышать зов растений, пение бурных вод. Даже камни делились с Василиной секретами. Невероятный мир становился всё волшебнее.

Эмма тоже практиковала силу, «замораживая» лесной народ. Сила была неустойчивой – то все идеально замирали, даже ветер переставал шевелить листву, а то всё шло своим чередом, лишь сбиваясь на миг.

Мирослава научилась перемещаться через поляну, как-то перемахнула через бурлящую реку. Но дальше не рисковала – страшно было попасть в чащу и заблудиться.

Сила Камиллы молчала и, памятуя о её могуществе, девушки сочли это за великое благо. Не хотелось развалить мир, в который они едва попали.

Вообще, с ориентированием у подруг было туго, поэтому девушки просто плелись за волком, доверяя тому выбирать верный путь.

– Какая природа! Цветы, ягоды, животные, не боящиеся людей… это просто сказка! – Ками кружилась по очередному лугу.

– Стой! – Эмма схватила её за руку.

– Ну что такое?

– Тут тебе феи подарок принесли, – она глазами указала на кучу, в которую девушка чуть не наступила.

– Твоя работа, блохастый? – весело прошептала Василина, шагая вперед.

Волк возмущённо зарычал, но Камилла ласково его погладила, приобняв.

– Не расстраивайся, мой хороший, это на ней так сказывается алкогольное голодание.

Зверушки, чувствуя опасного зверя, стали всё реже и реже выходить к девушкам, и волку стало всё сложнее добывать себе пропитание.

– Ками, твой волк сейчас уйдёт, – Василина, закатив глаза, озвучивала скомканные мысли животного. – Подозреваю, он умственно отсталый. Даже полёвки показывают свои мысли понятнее, чем он. Короче, есть он хочет, а зверьё разбежалось. Как сожрёт какую невинную душу – вернётся. Сказал идти вдоль ручья, чтобы не сбиться с курса.

Камилла ласково погладила друга по носу.

– Беги, мой хороший. Не торопись, мы будем в безопасности.

Но, как только волчара умчался, внутри стало беспокойно. Мало ли кто решит на них поохотиться. От воды исходила приятная прохлада, но комары и мошки кусали нещадно. Одхан научил, что помочь от сей напасти может болотная мята, но её, как назло, нигде не было. Через час, длившийся, казалось, столетие, Мира сдалась:

– Нет, поднимемся чуть выше и пойдём. На мне уже живого места нет.

Девушки единогласно поддержали подругу. Лучше жара, чем смерть от насекомых.

Время близилось к вечеру, а подруги всё шли, опасаясь делать привал.

– Куда это волчара подевался? – Эмма, озираясь, передёрнула плечами. – Уже темнеет.

– Я сама за него волнуюсь уже… – Камилла, погрустнев, обняла себя руками.

– За него нет причин волноваться, милая, – Мирослава рассмеялась. – Даже не представляю, что за безумец захочет схлестнуться с этим великаном. Василина прислушалась, собирая всю свою силу воедино.