– Спасибо большое! Дядюшка Лесли рассказывал нам, какая вы милая и чуткая женщина, – На ходу зачем-то придумывала Василина. – Он передавал вам привет и низкий поклон.

Как-то, совсем по-девичьи, захихикав, Магда поправила выбившуюся из причёски прядь и выпорхнула из комнаты.

– Ты хоть ври-то чище, – закатила глаза Эмма, чуть не подавившись сочной ягодой, отдалённо напоминавшей крыжовник. – Поклон низкий? Что-то я не замечала, чтобы Одхан кому-либо кланялся.

– Так то Одхан, а то милый дядюшка Лесли, – развела руками Василина, беря очередное лакомство со стола.

Посмеиваясь, девушки прикончили закуски с непозволительной для воспитанных людей скоростью. Но как знать, когда ещё выпадет возможность полакомиться такими изысками.

Едва подруги смахнули последние крошки с подолов платьев, как в комнату влетел изрядно вспотевший староста, держась подрагивающей рукой за сердце. Отирая белоснежным платком блестящий от испарины лоб, мужчина, отдышавшись, улыбнулся своим гостьям.

– Идёмте, барышни, ваш дом готов, – широко размахивая руками, он сгонял девушек с дивана, как курочек с насеста. – Нас уже ожидают.

Процессия, состоявшая из девушек, Арма и его седеющего помощника Эрла, торопливо шагала по улицам в сторону будущего жилья подруг. На них заинтересованно поглядывали местные жители, что уже закончили трапезничать и продолжили трудиться в своих дворах. Даже несколько пушистых псов, неистово виляющих хвостами, решили проводить их звонким лаем. Городок наполнился громкими звуками жизни.

– Кажется, мы попали в мультик «Красавица и чудовище», того гляди все запоют, – вдохновенно протянула Камилла, кружась на месте.

– Если в этом захолустье есть красавчик Гастон, то я согласна остаться здесь навечно, – прошептала в ухо Ками Эмма.

– Я бы довольствовалась и чудовищем, – рассмеялась Василина, включаясь в игру. – А ты Мира?

– Это не моя сказка, – усмехнулась девушка, поправляя шелковистые локоны. – Предпочитаю Робин Гуда, к примеру. Отличный парень. И с голоду умереть не даст – дичи настреляет и деньгами на новые туфли снабдит.

– Умерь аппетиты, Мирослава, – ехидно посоветовала Эмма. – Вообще-то, он всё бедным отдавал.

– Это не беда. Немного мотивации и доход делился бы пятьдесят на пятьдесят, – фыркнула Мира, сворачивая в проулок.

Их дом, как и затребовал Одхан, стоял в отдалении от остальных. Ярко-жёлтая черепица сияла на солнце, окутывая дом лёгким свечением. Небольшой двор был покрыт сочной зелёной травой, по которой, пыхтя, бродили куры и утки.

– Птица ваша, – покровительственно прикоснувшись к руке Мирославы, произнёс староста. – А за домом небольшой хлев, в нём вас уже ждёт козочка молочная, рядом курятник. Надеюсь, вам всё понравится.

– Я уверена, так оно и будет, – Мира, как бы невзначай, стряхнула руку толстяка и поспешила к дому. Наглый коротышка вовсю строил ей глазки. Кружась вокруг Миры, он, словно невзначай, касался то её локонов, то оголённой кожи рук, то цеплялся за широкую юбку, шепча девушке комплименты. Мира ускорила шаг и поравнялась с подругами, которые остановились у двери.

На крыльце их уже ждал опередивший всех помощник. Эрл стоял с невообразимо надменным лицом. Он был высоким и худым, как жердь. Его сальные волосы плотно прилегали к голове, а тараканьи усики пушили кожу над губой.

– Вот он, заторовский Гитлер, – хохотнула Эмма, но, увидав тяжёлый взгляд мужчины, осеклась.

– Вот это стать, я понимаю! – прыснула ей в ответ Мира. – Надеюсь, он не ждет поклона?

– Приветствую новых жителей нашего славного города, – важным, чуть хрипловатым голосом начал тот. – Как мне ранее сообщил наш высокоуважаемый и достопочтимый староста Арм, вы какое-то время поживёте здесь.