Я завершила свою короткую петлю, помахав ранним владельцам собак, которым приходилось выгуливать питомцев до начала рабочего дня. Я помнила имена всех животных, однако редко запоминала имена людей. Юджин – маленький корги – принадлежал женщине средних лет с седеющей стрижкой пикси, а Голиаф – возвышающийся над другими собаками дог – был питомцем высокого, стройного мужчины в очках с толстой черной оправой и аккуратно подстриженной козлиной бородкой. Я встречала их обоих каждое утро, как по часам, и мы махали друг другу в знак приветствия, однако редко останавливались поболтать.

Временами я встречала еще несколько завсегдатаев: чихуахуа по кличке Тэнк и трех золотистых ретриверов – Сандру, Рут и Соню, чьи клички вызывали у меня смех каждый раз, когда хозяйка звала их домой. Назвать собак в честь женских представителей Верховного суда – потрясающее решение, и я частенько задавалась вопросом: чем зарабатывала на жизнь пожилая женщина с седой завивкой, ведь она, похоже, уже на пенсии.

Сделав трехмильную петлю, я взбежала по ступенькам и остановилась на верхней доске, когда та издала громкий скрип.

Не думала, что древесина протестует против лишнего веса, поскольку я его точно не набирала. Я отступила, затем снова встала на доску, и она отчетливо застонала и прогнулась подо мной.

С губ слетел громкий вздох. Особняк тетушки Юдоры великолепен, поистине прекрасен, он похож на место, где семейка Аддамс чувствовала бы себя как дома, если бы решила отправиться в отпуск. Но еще он был очень старым, и в последние годы своей жизни тетя уже не могла следить за его состоянием так же тщательно, как в молодости, когда полнилась энергией.

Зимой я старалась не обращать внимания на большую часть необходимых работ, но, очевидно, месяцы мокрого снега и льда немного подпортили крыльцо и ступени.

Осторожно обойдя поверхность, я проверила несколько посеревших досок и обнаружила, что многие из них прогибаются под моим весом. Их замену следует отправить на первое место в списке дел.

Я невольно задумалась, не удастся ли мне подкупить Рича и Лео – ящиком хорошего местного пива и вкусной пиццей из пиццерии Тони, – чтобы они немного потрудились и помогли с починкой.

В детстве, когда я приезжала в Рейвен Крик и проводила лето в доме Юдоры, я подружилась с двумя местными мальчишками, Лео и Рики, и мы были закадычными товарищами примерно до тех пор, пока не достигли возраста, когда мальчикам и девочкам уже не круто дружить, а потом, став подростками, и вовсе отдалились друг от друга. Моя семья переехала в Чикаго, и я перестала так часто приезжать в гости. Однако Лео и Рич остались близки с Юдорой, и, пока они были подростками, она часто привлекала их к работе по содержанию старого дома. Возможно, настало время вернуть им эту привычку.

После возвращения в город я вновь встретилась с мальчиками, которые теперь уже стали вполне взрослыми мужчинами, и, хотя поначалу мне казалось, что между мной и Ричем что-то происходит, мы почти сразу же притормозили. Мы оба недавно развелись, и начало нового романа представлялось мне предвестником катастрофы.

Лео, как я подозревала, хотел бы пригласить меня на свидание, но он застенчив и пока не решался. Хотя он и не мой типаж – здоровяк размером с медведя, высокий и грузный, с густой бородой, – вероятно, я бы согласилась.

Что ж, я позвоню им, когда вернусь из Барнсвуда, и узнаю, какие у парней планы на выходные. Откладывать неизбежное с крыльцом не имело смысла, и я могла бы, наверное, заехать за пиломатериалами сегодня по дороге домой. В Рейвен Крик был только небольшой хозяйственный магазин, в то время как в Барнсвуде настоящий склад лесоматериалов.