– На-ка вот, – на столе перед Тоней образовался стакан, до краёв наполненный прозрачной жидкостью.

– Я не пью, – запротестовала девушка.

– Я тоже. Сок это берёзовый. Натуральный. А спиртного у меня в доме отродясь не водилось, так что ежели бы ты и захотела, нечем угостить было бы.

– Спасибо, – виновато пробормотала Тоня, отхлебнув глоток сладковатого напитка. – Дядь Лёш, вы извините, что я вот так вот вам на голову свалилась…

– Перестань, – отмахнулся старик. – Мы люди простые, ни к чему все эти церемонии. Поела?

– Ага. Я за собой посуду помою, вы не беспокойтесь.

– Сам помою, а ты в душ иди, пока совсем не стемнело. Я там полотенце и кой-чего переодеться отнёс. От крыльца налево за угол, а там направо, не ошибёшься.

– А собака?

– А что собака? – старик непонимающе уставился на дворняжку, которая подняла морду, сообразив, что речь идёт о ней.

– Большой пёс, – пояснила Тоня. – Он не кинется? Я ж всё-таки чужая.

– Полкан-то? Да не тронет он тебя… Ну ладно, давай провожу, раз боишься.

Он убрал пустую посуду со стола в раковину под рукомойником и вышел из дома первым, показывая Тоне дорогу. На улице уже было довольно темно, только небо серыми клочками маячило в просветах между густыми кронами деревьев. Рядом с хозяйским домом на столбе горел фонарь, но постройки отбрасывали густую тень, поэтому Алексей Петрович довёл гостью до самого душа и включил у входа лампочку, на которую сразу же стайкой слетелись мотыльки.

– Дорогу назад сама найдёшь? А я на крылечке посижу пока, подожду тебя и за Полкашей присмотрю, чтоб не любопытничал.

Тоня благодарно кивнула и прошмыгнула в полумрак деревянной душевой. Помещение оказалось немного вытянутым в длину. В дальнем конце под потолком поблёскивала лейка и виднелись угловые полочки, на которых стояли бутылки с шампунем, жидким мылом и прочие принадлежности. Передняя часть представляла собой раздевалку. На гвозде висело большое мягкое полотенце, а на лавочке внизу была стопкой сложена одежда, которую старичок приготовил для своей гостьи. На полу стояли сланцы, на вид вроде как даже подходящие Тоне по размеру.

Скинув с себя жёсткую робу и неудобные, великоватые кеды, девушка расплела косу, встала под душ, повернула кран и охнула, когда на голову сверху полилась прохладная летняя вода. Шампунь оказался из дешёвых, но Тоне было всё равно чем, лишь бы промыть слипшиеся от грязи волосы. Смывая с головы пахнущую травами пену, она потёрла руками глаза и тут же с визгом отпрянула назад, вжавшись спиной в мокрые доски стены – в душевой прямо у входа темнел чей-то сгорбленный силуэт.

– Невенчанная с мужиком живёшь, – проскрипел неприятный старушечий голос. – Грех это!

Тень начала приближаться, увеличиваясь в размерах, и Тоня почувствовала исходящий от неё смрад. Зажмурившись, девушка завопила во весь голос и сползла вниз по стене, прикрывая голову руками.

– Венчаться вам надо, – сердито проскрежетал голос прямо в ухо.

– Эй, ты чего так орёшь? – дверь распахнулась, впустив в душевую свет от уличной лампочки и звонко лающую на все стороны дворняжку. Заглянув внутрь, Алексей Петрович прищурился и сразу же отвернулся, прикрыв дверь наполовину. – Тьфу ты, Господи, прости… Напугала меня. Лягушку увидала что ли? Так их тут полно…

– Здесь женщина была. Старуха… – всхлипнула Тоня, выбравшись из угла и наспех натянув на себя футболку и мужские шорты, которые, как ни странно, пришлись ей впору.

– Вона оно как… – присвистнул старик. – Сказала чего али просто примерещилась?

– Про венчание что-то. Вы простите, я не хотела вас напугать. Сама так испугалась…