– Для тебя любой собеседник – открытая книга?

Я вздрогнула, отвлекаясь. Проклятая, придвинувшись, заинтересованно заглядывала в мои записи.

– Нет, конечно, – я смутилась. – Просто речь... Речь – это зеркало. Человек может чего-то не помнить или скрывать истину, но то, какие слова он подбирает, с какими интонациями их произносит, как строит фразы, говорит о многом. О воспитании и образовании, о темпераменте и мироощущении... И об ощущении себя в мире. Основы психологии из учебного курса, – пояснила неловко, – словесный портрет собеседника. Чтобы понимать, о чём спрашивать, на какие точки давить...

Гульнара одобрительно кивнула и заметила:

– Интересно. Знаешь, Рада, нам говорили, что люди не владеют силой и лишены тайной магии. А выходит, ведьмы ошибаются. И ничего-то они о вас не знают, гусеницы надменные. У нас ведь душа – это сфера сила, специальные навыки и заклятья. Которые помогают проникнуть в чужую душу и вывернуть её наизнанку. Ведьмы тратят на это уйму времени и сил, учатся годами, а ты послушала меня пять минут, взяла свой писчий скальпель, препарировала и разложила мою душу на бумаге. Впечатляет.

– Это часть моей работы. Предположения, которые могут оказаться правдой, а могут подвести в самый ответственный момент, – и я поспешила вернуться к прежней теме: – Итак, ты нашла тех, кто прячется в тенях?

– Да, – в голосе проклятой зазвучала гордость. – Я перерыла в архиве всё, что касалось якобы истреблённой нечисти. Выяснила досконально особенности, вычислила любимые места обитания, узнала, какие они оставляют следы. И в итоге остановилась на «бабочках». Понимаешь, это уникальная нечисть, самая живучая из всех, когда-либо обитавших в нашем мире. Например, есть «змея» – кажется, убил её, а она шкуру сбросила и утекла кровью под землю, чтобы там отлежаться, сформироваться заново и вернуться даже более сильной, чем прежде.

Я посмотрела на ведьму недоверчиво, а она подтвердила:

– Это правда – малая часть правды. О большей ты никогда не узнаешь, и скажи спасибо. Не дело людей вникать в дела нечисти – вы слишком хрупкие. Беззащитные. И являетесь... материалом. Патентованная нечисть вынуждена жить на «воде» – на растворённых в мире тёмных человеческих эмоциях. А вот запрещённая, которой по колено ведьмовские запреты, и съесть может, и частичку души личинкой в человеческое тело отложить, чтобы там вызрело потомство, как, например, «мухи» делают. Или, как «бабочки», использовать тело вместо кокона, чтобы вылупиться.

Я испуганно сглотнула. По коже побежали неприятные мурашки.

– Как же они... – я запнулась. – И среди нас?..

– Вот для этого и нужны ведьмы, – просто ответила Гульнара. – Чтобы вы не знали, кто обитает рядом. И чтобы даже не подозревали, какой опасности подвергаетесь каждую минуту.

– Ладно, – я тряхнула головой, отгоняя мерзкие мысли. – Вернёмся к «бабочкам».

– И они же – наши бараны, – она улыбнулась. – Я нашла их следы, Рада. Я исколесила всю страну, изучая подходящие для «бабочек» места, и нашла следы здесь, в городе. Их ни с чем не спутать и ничем не прикрыть. Когда «бабочки» ищут подходящее тело, то снуют повсюду в виде одноименных насекомых, но! – и проклятая красноречиво подняла указательный палец в знак внимания. – Не каждый человек обладает нужными знаниями, чтобы обратить внимание на странную бабочку.

– То есть к нам залетело то, что в наших широтах не водится? – благодаря дяде я немного понимала в повадках этих членистоногих и чешуекрылых. – Какой-нибудь махаон?

– В точку, – Гульнара удовлетворённо щёлкнула пальцами. – Подвид ussuriensis, самый крупный махаон, обитающий в Приморье.