– Ладно, пошли к костру, чего в темноте стоять! – скомандовал Кондрат, и ребята потянулись к берегу.

– Чего хотел-то этот нечистый? – подбрасывая хворост в костер, спросил Витек. – Просто облапать али посерьезнее чего?

Глаша пожала плечами и еще больше нахмурилась. Прогнала она Глеба, а сердце не на месте, так и силится следом за ним бежать.

– А чего б ни хотел, зря мы его отогнали, – снова зашипела Оксана. – Жениха от невесты оттащили. Считай, в постель к Хожему залезли.

– Да не жених он мне никакой! – Глаша сердито швырнула в костер ветку.

– Ты мне-то не рассказывай! – со злобой выкрикнула Оксанка. – Не к бабке ты в колхоз ездила, а с Хожим сговариваться! Полночи в бане колдовала, а чуть свет в рощу подалась. И вернулась только к обеду, счастливая, с полным кузовом грибов, даром что не пошли еще, а у самой вся коса цветами лесными укра-шена.

Все замолчали. Сашка с опаской посмотрел на сестру:

– Правда, что ли, Глаш?

– Сами-то, гляжу, тоже цветы в волосы вплетаете. – Глаша кивнула на васильковый венок, который Аринка теребила в руках. – А мне почему нельзя?

– А оттого, что не сама ты их туда вплетала, – победно прошипела Оксанка. – Видели люди, как за тобою в лес сам Хожий вошел.

Сашка вскочил:

– Ну, Глашка! Виделась с Глебом в роще? Говори как есть, не то огрею, не посмотрю, что сестра!

– Откуда мне знать было, что он тоже там гуляет?! Я, может, и в колхоз поехала от него подальше, чтобы не донимал! – Глаша подняла на брата обиженный взгляд, но тот отвернулся.

– Не подальше, а поближе, – хищно улыбнулась Оксана. – А о встрече вы с ним в бору сговорились. Или скажешь, не виделась с ним там? Ты бы сестру-то хоть припугнула, что ли. А то больно глазастая она да болтливая.

– Ты только тронь ее! – вскакивая, крикнула Глаша, но Кондрат осадил:

– Ты нам, ведьма, не грози. Мы тебя по-доброму приняли, как сумели предостерегли. Обманула ты нас, Глафира. Думала, не узнаем? Нет, здесь под каждым лопухом глаз да ухо, все знаем, все видим. И Аксюте голову не морочь, она девка хорошая, наша. – Он обвел собравшихся серьезным взглядом. – Верно я говорю?

Ребята нехотя закивали, один Сашка стоял отвернувшись.

– А ты, дура, чего раньше молчала, коли знала? – развернулся он к Оксанке.

– Хотела в глаза ее бесстыжие посмотреть! – огрызнулась та.

– Кабы на нас всех беду не накликала… – Он повернулся в сторону реки. – Хожий, забирай свою невесту и на нас не гневайся. Не знали мы, что по праву ты взять ее хочешь. А коли знали бы, не стали вмешиваться.

Он замолчал, точно дожидаясь чего-то. С реки прилетел порыв ветра, бросил в руки Кондрата березовый лист. Тот развернулся, протягивая лист к костру.

– Услышал Хожий. – Он покрутил листик, демонстрируя его ребятам. Все дружно выдохнули и поднялись. Глаша тоже хотела встать, но Кондрат надавил ей на плечо, не пуская:

– Нет, Глаша. Ты здесь оставайся да жениха своего жди. И впредь на костровки к нам не ходи. Сама на себя беду накликала, нас за собой не тяни.

Он подкинул веток в огонь и зашагал прочь, потом обернулся на замершего в нерешительности Сашку:

– А ты чего, Санек? Свечку им держать собрался?

Сашка постоял у костра, поглядел на сестру и махнул Кондрату:

– Сейчас я, сейчас.

Он снял куртку и накинул ее на Глашу:

– Ты лучше сразу в рощу ступай: даст Бог, смилуется Хожий да примет тебя. А я бате скажу, что ты в колхоз к бабке сбежала.

Бросил ей под ноги коробок спичек и складной ножик и пошел догонять остальных. В темноте кто-то вскрикнул и ругнулся на штырь, поминая Хожего. На него зашикали, потом звуки стали стихать, и вскоре Глаша осталась одна.