Пока заваривала мятный чай, вздыхала. Вскрытием ведьминых Книг я пока не занималась, но в себя верила. Надо только Лешего предупредить, чтоб подстраховал… На крайний случай вызвал потом кого из Ковена, меня спасать.

И только я за стол села, колбасу порезала, пироги на тарелке разложила, как в дверь пару раз стукнули кулаком.

– О, ты ужинаешь как раз? Это я вовремя, – Лихо, не дожидаясь моего ответа, зашел, кинул в угол замызганный мешок, который притащил с собой, и улыбнулся, – Поделишься? А то я сегодня даже не завтракал!

– И что ты делал? – я подула на чай и шумно отхлебнула.

– Я тебе сейчас расскажу, а потом ты меня магам сдашь, нашла дурака, – он прошел в комнату с раковиной и стал умываться, громко фыркая и брызгаясь.

– А я тебя и так магам сдам, – я откусила большой кусок от бутерброда с колбасой и зажмурилась от счастья. Ну как же вкусно, наконец-то нормальная еда у бедной маленькой ведьмы! И добавила, – На опыты. Таких, как ты, давненько никто не видел, изучать надо!

– Не сдашь, – Лихо сел напротив меня, схватил пирог с печенью и, урча, начал его есть.

– Шдам—шдам, – ответила я, жуя, и пожала плечами, – Не я, так Леший.

– Совести у тебя нет, – обиделся он, тем не менее не отвлекаясь от угощения.

А я хохотнула:

– Нашел, чем попрекать!

Лихо пришел ко мне на следующую же ночь после триумфального спасения Водяного. Кинул камень в окно избушки, потом долго дергал дверь, пока не догадался ее толкнуть, я ведь и не запиралась, от кого бы? А что избушка его пустила, тут отдельный разговор. Мы с ней так общий язык и не нашли пока.

Влетел Лихо ко мне красный, как помидор, и злющий, как господин маг с бычьей головой, и давай размахивать кинжалом. Очень он тогда обижен на меня был. Оно и понятно, готовились они там на болотах, готовились – и все корове под хвост.

Но если тот план, который они с кикиморами с прошлого года воплощали, не выгорел, то что уж говорить про этот, ведьмоубивательский, который он за день состряпал. Я тогда даже с кровати не встала: прокляла его шепотом, перевернулась на другой бок и уснула заново. А Лихо, который от этого обездвижился, ноченьку постоял, остыл и был готов к переговорам. Тем более я с ним тогда завтраком поделилась. Он траву и коренья тоже не очень любил, но после лягушек под клюквенным соусом изменению рациона был даже рад.

И с тех пор нет—нет, да и заглядывал в гости. Правда только тогда, когда Лешего поблизости не было.

– Хорошо-то как, – откинулся на спинку скамьи Лихо и погладил округлившийся живот, – Давно я так вкусно не ел!

– Вообще не представляю, как такой проглот на болотах выжил, – я закрыла остатки ужина полотенцем, а то с Лихо станется все подъесть.

– С трудом! Все время жрать охота, – ухмыльнулся он, – Голод у меня – это наследственное.

– Да? – удивилась я и задумалась. А ведь верно! Лихо постоянно должны голод чувствовать. Только вот раньше они его другим способом утоляли. Например, души людские пили. Не зря в учебниках про хладнокровное и жадное зло писали! Может, они тут просто на растительной пище с ума сходили?

Я аккуратненько приоткрыла краешек полотенца с пирогов и пододвинула их парню. Ну его, пусть лучше побольше поест. Ведь жуткие истории про уничтоженные деревни и загубленные жизни не с потолка взялись. Если лихо в силу вошло да вкус человечины попробовало, остановить его сможет только отряд очень сильных магов. Или круг ведьм. Но ведьмы такими делами сроду не занимались, мы больше сами по себе.

А теперь один из непонятно как уцелевших наследничков этих чудовищ сидел напротив меня. Шутки—шутками, но главное, чтоб он один был. Если у меня в лесу под боком семейка лихо вылупилась, а я никому ничего не скажу, то с дипломом, прямо скажем, можно и попрощаться.