– Вообще, регулярно, – честно призналась я и с готовностью принялась делиться воспоминаниями: – Вот папа всегда жаловался, что пока меня учебником по голове не треснешь, я заданную в школе тему не запоминаю. А училась я, между прочим, хорошо. Не иначе как его стараниями. Но это после шести лет… А до этого он часто вспоминал, как меня зимой в садик на автобусе возил. По утрам народу много набивалось, приходилось меня на одну руку сажать, а другой за поручень держаться. Ну а поскольку он был высокий, а дороги ужасные… Вот я на кочках и подпрыгивала, нередко ударяясь макушкой об потолок. Хорошо, что шапка хоть немного защищала голову, а летом мы обычно пешком ходили, не то бы всё ещё хуже было. Так-то.

По мере моего повествования гнев в глазах бабушки сменился пониманием и сочувствием. Меня, признаться, порадовали подобные перемены, авось она сейчас совсем расчувствуется и уведёт меня из этого жуткого места? Если надо, я могу ещё несколько жалостливых историй припомнить. Всё, лишь бы тут не оставаться.

Но, несмотря на мои усилия и лелеемые в душе надежды, старушка оказалась крепким орешком, не склонным к проявлениям жалости и отмене принятых решений. Если уж надумала усадить внучку посреди кладбища, так тому и быть. Блин…

– Н-да, в моё время знания детям через другое место вбивали, более мягкое, – ностальгически заметила она, а после сразу нахмурилась, возвращаясь в действительность, и приказала: – А ну садись куда сказано!

Я тоскливо посмотрела на неё, потом на небо, только милости ни от кого не дождалась. До утра было долго, а бабушка неумолима… Пришлось подчиниться.

– А вы рядом со мной не присядете? – спросила жалобно, видя, что женщина осталась стоять. – Поболтаем по-родственному, я вам ещё что-нибудь интересное расскажу.

– Нет, – мотнула головой она. – У меня тут другие дела есть. Ты же устраивайся поудобнее, закрывай глаза и постарайся прочувствовать наполняющую это место энергию. Как получится – позовёшь.

– А если не получится?

– Завтра снова придём, – отрубила она и так угрожающе на меня посмотрела, что сразу стало понятно – как бы я не сопротивлялась, мы будем ходить сюда до нужного ей результата.

Под грозным взглядом старушки я покорно приняла позу лотоса и закрыла глаза. Услышав шорох, открыла, чтобы увидеть, как Тамара Иннокентьевна стала тихо бродить между могилами, выискивая и собирая какую-то травку. Тот факт, что бабушка находится рядом и не бросила меня здесь совсем одну, как я того, признаться, опасалась, успокоил, и я честно попыталась выполнить её поручение. Прикрыла веки, сосредоточилась… И совершенно незаметно для себя уснула…

Разбудили меня непонятные звуки: “Брямс… Клац… Вжух… Ууу…”.

Я открыла глаза и:

– Аааа! – завизжала от ужаса, вскакивая с места и отчаянно зовя на помощь родственницу: – Ба-ба-ба-бабушка…

Но вместо старушки ко мне устремились "Брямсы" и "Вжухи" в виде ходячего скелета и летающего над землёй бледного мужика вампирской наружности.

– Ой, мамочка… – прошептала я, испуганно зажмурилась и зажала ладошкой рот, чтобы снова не заорать.

Наверное, разумнее было бы попытаться убежать, вот только – во-первых, мой мозг ещё не успел проснуться, чтобы вовремя подать нужные импульсы конечностям. Во-вторых, куда бежать, если с двух сторон ко мне несутся чудовища, а за спиной находится дерево? И где бабушка-то???

Беспокойство за старушку, а также удивление тем фактом, что меня до сих пор не растерзали, заставили осторожно открыть сперва один глаз, затем другой.

Тамары Иннокентьевны видно не было, зато монстров очень даже хорошо. На скелете с пробитым черепом при желании можно было сосчитать все отполированные временем косточки, а у бледного, парящего над землёй вампирюги рассмотреть капающую изо рта слюну, дикий ненасытный блеск ищущих добычу алых глаз и почувствовать запах тлена и крови изо рта. Очевидно, что я такого желания не испытывала, но кто бы меня спрашивал. Оба блуждали рядом, совсем близко, в шаговой доступности, но словно потеряли из вида свою жертву. А она, то есть я, даже дышать боялась, чтобы снова не привлечь лишнего внимания и ощущала себя героиней старого фильма ужасов, не хватало только ведьмы, летающей в гробу. Помнится, там весь кошмар прекратился с рассветом. Может, и у меня будет также? Немного понаблюдав за обитателями кладбища и проанализировав их маршрут, поняла, что скорее всего они меня чувствуют, ищут, но не видят. Похоже, как и в том фильме, защитой мне служит начерченный бабушкой круг, поскольку монстры не переступали обозначенные ведьмой линии, а будто огибали их. Это открытие слегка успокоило и позволило собраться, чтобы попытаться найти выход из своего незавидного положения.