– Я-а-а – ка-а-ароль Георг! – заявил он возмущённо. – Я-а-а есть... жив!

По-русски Жорик изъяснялся преимущественно матами, а я не знала ни одного иностранного языка – почему-то мой мозг с детства отказывался запоминать всё неродное. Так, на пальцах, объяснила, что сто евро мне очень-очень надо. Взамен убивать больше не буду. Жорик также на пальцах показал – дескать, возьми с собой, тут скучно. На том и порешили. На глазах у хозяина замка я «развоплотила» вредное привидение, заодно перерезав Жорикову привязку к месту смерти. И все довольны, и все счастливы.

– Прошу.

И мне на колени водрузили поднос. Чашка чая, пиалка с медом, печенюшки и блокнот с ручкой.

– Спасибо, Жор.

Никакой он, разумеется, не король. Скорее, ушлый дворецкий или управляющий. Больно аккуратен, внимателен, услужлив и учтив. И непомерно любопытен. И умён. Русский язык освоил за полгода, попутно зацепив перманентный украинский акцент и лексикон. Я подозревала, что от собственной родни, но дух в этом не сознавался. Как и в колдовстве и возможном вампиризме. Лишь кол теребил да глаза опускал. Но лишь остаточная магия даёт призраку такой эффект... присутствия. Почти живого.

– Цэ що ж, а? – Жорик тоже присел на край ванной.

– А вот, – я закончила рисовать видение, – сегодня вечером в воде увидела по дороге домой.

Дух задумчиво разгладил седые бакенбарды:

– Що бачиш – всэ твое, и для тэбэ...

– Некрополь? – я передала ему блокнот и взяла печенюшку.

– Храм ще такый можэ буты. Старый-старый.

– Жор, – я неодобрительно поморщилась, – ты столько читаешь, что по-русски давно говоришь лучше меня. Не надоело придуриваться?

– Я есть иностранец! – открестился он напыщенно. – В чужой страна и с чужим...

– ...языка?

Призрак ухмыльнулся:

– Спать иди, ведьма. Утро вечера... мудрёнее.

Однако да.

И, как показало утро, насчёт «мудрёнее» Жорик не ошибся. Он, зараза, имеет феноменальное чутьё на неприятности. И порой как ляпнет...

3. Глава 2

Плакат у входа был ехиден и вызывающ:

«Приветствуем участников традиционного съезда феминисток,

работающих в сферах геронтологии, косметологии,

ботаники и межличностных отношений».

Это, конечно, было длинновато, но довольно хорошо передавало

суть того, чем занимаются ведьмы.

Сергей Лукьяненко «Шестой Дозор»

Над ухом что-то надрывно щёлкало и жужжало. Щёлкало и жужжало. Снова щёлкало. И опять жужжало. Я усердно прятала голову под подушкой, но вредные звуки лишь меняли диспозицию. И снова щёлка...

– Кирюш, сгинь!.. Я сплю!

Конечно же, кости скелета...

– Отстань! И отключи сотовый! Меня нет! И ещё нескоро будет!..

Зря не выключила вечером...

Кирюша покружил у постели, нашёл щель между одеялом и матрасом и ловко впихнул туда сотовый. И радостно клацнул челюстью. Я со вздохом села и уныло посмотрела на незнакомый номер. И на часы. Твою ж мать, шесть утра... И пять пропущенных вызовов с одного и того же номера. Сотовый заткнулся, помолчал секунду и разразился очередной жужжащей трелью. Какая настойчивость... Или что-то важное, или... страшное. В шесть утра по другим причинам не звонят.

– Алё?.. – я зевнула.

– Ульяна? Ты спишь?

– Уже нет, – я снова зевнула и протёрла глаза.

Голос подозрительно знакомый... Где же мы с его обладательницей пересекались?..

– Это Алла, мы пять лет назад познакомились на Ночи ведьм, помнишь?

А. Ну да. Невысокая полноватая шатенка с потрясающим чувством юмора. Она так уморительно изображала напыщенных старших ведьм, что я хохотала весь вечер. Где он сейчас, этот юмор?.. В надтреснутом голосе – лишь взволнованное беспокойство. И страх.

– Помню. Привет. Что стряслось?

– Нужна помощь для... – она запнулась и тихо попросила: – Приезжай на вокзал. Я через два часа буду в городе. Надо... поговорить.