Оторвавшись от сладких грез, Маэстро не сразу смог стереть с лица блаженную улыбку. Нежно закрыв фолиант, он ласково погладил обложку. «Интересно, что сейчас делает подопытный шестьдесят три?» – подумал Проктопулус и зевнул. Ему не мешало поспать перед лекциями. Обучение бездарей его сильно выматывало.

Пинок по плинтусу заставил шкаф, набитый чучелами животных отъехать в сторону. В свободное время Маэстро увлекался таксидермией и трепетно любил своих «домашних питомцев». Вот и в этот раз, проходя в потайную комнату, он не забыл погладить белку, с черными бусинками безжизненных глаз по голове. Дверь с душераздирающим скрипом закрылась.

Вся мебель в этой комнате была сделана под заказ. Проктопулус поморщился, вспоминая унижение и мерзкие шутки столяра. О последнем тоже имелась запись в тетради.

Мантия отправилась на вешалку. Уютные тапочки сменили башмаки, а место шляпы занял колпак с кисточкой. По ночам у Маэстро мерз лысеющий затылок и он решал эту проблему старинным дедовским способом.

Уютная кровать манила пуховой периной и сладкими сновидениями. Словно ребенок, Великий Маэстро Тонких Материй юркнул под одеяло и прикрыл глаза. Свет постепенно погас, готовя своего хозяина отойти в мир грез.

– И где мое пожелание сладких снов?! – возмущенно спросил Проктопулус.

– Сладких снов, – вторила башня.

И мир погрузился во тьму.

Дагон снова нырнул. Прошла как минимум минута, прежде чем он вновь появился на поверхности. Мужчина убрал влажные волосы с лица и потянулся к маске, но неудачный ракурс не позволил Габи как следует все рассмотреть. По крайней мере то, ради чего она потащилась за ним на озеро.

Раздался треск сухих веток. Ведьма вздрогнула, обернувшись на звук. В полуметре от нее замер Гораций. Весь его вид говорил: «Ну что?! Мне тоже интересно, что у него под маской». Сдержав стон, Габи снова повернулась к озеру, но момент был упущен. Дагон успел нацепить маску и, стоя по пояс в воде, ждал, когда она обратит на него внимание.

– А… Я случайно… В смысле, это все кот, – смутилась Габи, понимая что выглядит как склонная к вуайеризму извращенка.

– Ты так и продолжишь подглядывать из кустов? Я хотел бы выйти из воды и одеться, – нетерпеливо процедил сквозь зубы Дагон.

– Ой, – пискнула Габи, не узнав собственный голос, – прости.

Ведьма поспешила удалиться. Красная от стыда и смущения она засеменила домой, бросая недовольные взгляды на Горация, который пытался не отставать.

– Ведьмин хвост! Стыд-то какой! Ты кот или неуклюжий тролль!?

Гораций не ответил, и Габи тихо простонала. Дома она быстро собрала ужин, прошмыгнула в амбар и оставила поднос с едой на бочке. Таким образом ведьма надеялась свести общение с Дагоном к минимуму. При удачном стечении обстоятельств они могут вообще не встречаться до момента его отъезда из Рокшира. Габи прикинула, что завтрак можно будет относить ночью пока Дагон спит, а ужин пока он на работе…

– Ой! – воскликнула ведьма, столкнувшись с ним на выходе из амбара.

Теплые ладони Дагона мягко ее отстранили, но не отпустили.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Да, ужин на столе. То есть на бочке, – она кивнула в сторону подноса.

– Ты все видела?! – жестче спросил Дагон, сжимая ее плечи, и ведьма вздрогнула.

– А ну руки убрал! – прошипела Габи, словно дикая кошка. – Еще раз дотронешься, прокляну до седьмого колена!

– Ведьма бессовестная! – проскрежетал Дагон. – В твою остроконечную шляпу даже мысли не пришло извиниться? Решила на цирк уродцев посмотреть? Посмеяться над моими увечьями?!

Габи потеряла дар речи. На кончиках пальцев появилось странное зудящее ощущение. Проклятие было готово сорваться с ее губ и проверить действительно ли Дагон настолько неуязвим к магии, но тот махнул на ведьму рукой и ушел в амбар.