– И сколько обычно родители выкуп просят? – оживился Нордо.

– Родители? – не понял Шмыга. – А вы-ы-ыкуп. Все через мадам. Но зачем тебе одну выкупать? Не веселее ли сегодня с одной прелестницей, завтра с другой…

– Да ты что, у нас так не принято! – воскликнул бородатый карлик, разволновавшись от подобного предложения.

– Ну, хозяин-барин. Мое дело озвучить варианты. Одну так одну. Но учти, выкупить себе даму сердца удовольствие не из дешевых.

– Столько хватит? – дворф вывалил на стол россыпь драгоценных камней.

В глазах Шмыги потемнело. Алмазы, топазы, рубины и изумруды…

– Ты что! Спрячь немедленно! – зашипел Шмыга судорожно собирая их обратно в мешочек, – стекляшки, дамы и господа, это всего-лишь стекляшки!

Последнее он говорил заискивающе, извиняясь перед оживившимися посетителями таверны.

– Значит так. Оставляй все как есть, пойдем посмотрим товар лицом.

– Но я еще не допил…

– Потом допьешь, когда найдем тебе зазнобу.

Сопротивляться окрыленному Шмыге было бесполезно, он уже тащил растерянного Нордо по улице. Дом мадам Розамунды находился на ближайшем перекрестке и являлся бельмом на глазу у любого благочестивого жителя Тулсы.

– Какое позорище! И куда наместник смотрит?! – возмущались все кому не лень, но это днем и при свидетелях.

По вечерам же, удивительным образом, многие сознательные граждане тайком заглядывали на огонек к мадам Розамунде и получали прямой ответ на то, куда направлены очи всеми уважаемого наместника, главного завсегдатая и горячо любимого клиента данного заведения.

– Так! А ну пошел вон! – набросилась на Шмыгу разодетая дама лет пятидесяти. От резкого движения огромный белый парик на ее голове съехал набок. – Сколько раз тебе повторять, больше никаких свиданий в долг!

– Мадам Розамунда! – с укором ответил Шмыговски. – Что же вы впечатление портите перед новым клиентом? Знакомьтесь, Нордо.

Придерживая конструкцию из волос и цветов на голове, она опустила взгляд и наткнулась на рыжую макушку.

– Щедрый и достопочтенный господин, – добавил многозначительно Шмыга.

– А, эм, бомжур мадэмуазель, – выдал Нордо фразу, услышанную в детстве от одного из торговцев.

Лицо коренастого коротышки тем временем стало пунцово-красным. Вот-вот должна была случиться судьбоносная встреча и все страхи разом атаковали его сознание. Вдруг, в реальности эльфийки некрасивые? Или что делать, если у него не хватит денег? Он же умрет со стыда!

– И кого предпочитает, месье? – вскинув бровь, уточнила мадам Розамунда.

От ее зоркого взгляда тоже не смог укрыться мешочек с драгоценностями.

– Тонких и звонких эльфиек, – хохотнул Шмыга и тут же себя осадил. – На постоянку.

– Ну для него выйдет дорого, тут понадобится девочка с крепкими нервами.

– И не притязательными вкусами, – подметил пройдоха.

Нордо непонимающе переводил взгляд со Шмыги на мадам Розамунду. Из-за волнения он плохо улавливал суть их разговора.

– Присаживайся, мой друг, – сказал Шмыговски, когда мадам ушла, – советую не спешить, присмотреться, все же тебе с ней не одну ночь куковать.

От слова «ночь» у дворфа пересохло во рту. Нордо живо представил, как будет гладить ее по белому шелку волос и, если повезет, эльфийка позволит заплести ей дворфийские косы…

– А вот и мы.

В комнату вошло по меньшей мере пять девушек. Сердце пропустило удар. Бедолага потерял дар речи из-за полупрозрачных туник и обилия остреньких ушек, торчащих из-под самых разных волос. Были тут и брюнетки и блондинки. Прямые, волнистые и отчаянно кудрявые. Другими словами – на любой вкус. Но вместе с обилием выбора пришло и разочарование. Простое и наивное сердце дворфа испытало уныние, которое не могло объяснить. В каждой из девушек чего-то не хватало.