– Моя сладкая булочка! – вслед за папой в палату ворвалась мама, в привычной манере раскидывая руки в стороны. – Доченька! – она ухватила фиолетовое кресло и с трудом приволокла к кровати, хотя расстояние от силы было несколько дюймов. – Моя булочка! – мама принялась целовать мои пальцы, стараясь не задеть торчащие из правой руки трубки.

Сладкой булочкой я стала в семь лет. Тогда мама забеременела братом и постоянно хотела сладкое. Каждое утро начиналось со сдобы. Кухню усеивали различные капкейки. Аромат выпечки просачивался в стены, кружил в воздухе пряным кружевом, прилипал к губам, заполнял комнаты. Вместе с мамой я могла с утра до вечера поглощать пирожные.. И перед сном, когда мама спрашивала, какое блюдо приготовить на завтрак, я отвечала: сладкие булочки. И вот уже двадцать четыре года… Ох. И вот уже двадцать пять лет я пчёлка и сладкая булочка.

– Как мы рады, что ты очнулась, – произнес папа, шмыгая носом.

– Наша красавица, – мама пригладила мои волосы, висевшие паклями.

– Мистер и Миссис Эллингтон, – вернулся доктор Нэйт. – У Киры ретроградная амнезия. Обычно данный вид амнезии имеет кратковременный эффект, однако Кира не помнит последний год, что крайне беспокоит меня. Будет проведено ряд обследований, но я убеждён, потерянная память скоро восстановится. Мы обсудили с вами дальнейшие действия.

Я вздернула бровь. Со мной ведь никто ничего не обсуждал.

– Амнезия? – промямлила мама и громко высморкалась.

– Почему не сообщили нам об этом в коридоре? – отец не отпускал мою ладонь и смотрел только на меня.

– Мистер Эллингтон, я хотел, чтобы и Кира услышала диагноз.

– Мама, папа, – я всегда произносила мама и папа с ударением на вторые гласные. – Вы можете объяснить, что случилось? Я словно в дешёвой комедийной мелодраме и не понимаю, что творится, – поглядела на них грозным взглядом, но вместо ответов они накинулись на доктора.

– Вы хотите сказать, что она не помнит целый год? – похоже, и мама собралась мучить врача тем же вопросом, что и я.

– И когда память вернётся? Что от нас требуется? – отец поднялся со стула и принялся грызть ноготь на большом пальце правой руки.

– После такой серьёзной черепно-мозговой травмы и комы это естественно, что Кира потеряла память. После тщательной диагностики я удостоверюсь в диагнозе. Хотя уверен, это ретроградная амнезия. Я выпишу сосудистые препараты, улучшающие кровоток. Нейропротекторы, влияющие на метаболизм нейронов, ноотропы для стимуляции когнитивных способностей антиоксидантов. Она будет принимать их совместно с другими лекарствами. Однако я бы ещё посоветовал психологическую терапию. Сейчас сложно о чем-то говорить. Обычно память возвращается в течение недели, максимум двух. Если амнезия продолжается, то следует записаться к психологу. Именно к психологу, – доктор Янг опять принялся водить фонариком перед моими глазами.

– У меня как раз практика у профессора Брауна. Он поможет, – я заелозила и почувствовала боль в руке из-за иглы, которую до этого не замечала.

– Пчёлка, – отец выглядел так, словно ему отгрызли пол лица. – Ты давно закончила практику.

– И чем я тогда занимаюсь? – вновь попыталась напрячь память, но тщетно.

– Когда её выпишут? – спросила мама, вскочив с места.

Почему никто не отвечал мне?

– Сделаем ряд анализов, снимем швы, – едва доктор упомянул швы, я машинально дотронулась до затылка. Да, на ощупь рана и вправду была огромной. – Дней пять ещё побудет здесь.

– А я могу выйти куда-то покурить? – не успела задать вопрос, как на меня с диким удивлением уставились родители, а у мамы почему-то задергался глаз.