– Проходите, абитуриентка Койр, – и подтолкнул меня внутрь, от чего я, приняв неожиданное ускорение, запнулась и чуть было не расстелилась на ковре, что устилал пол ректорского кабинета, но, к счастью, все же удержала равновесие. Вот ведь картина то была бы! Я вваливаюсь в кабинет и падаю ниц перед ректором! Ага, еще и фразы не хватает: «А вот и я – ваше зловредное щастие!» Ох, чувствую, посмеялся бы он на славу! Нет уж, не бывать этому!

Приняв более устойчивое положение, огляделась по сторонам. Ну, кабинет, как кабинет – обычный, без излишков: письменный стол, за которым разместилось массивное кресло, видимо, в нем и восседал глава академии; книжный шкаф, забитый всевозможными книгами и фолиантами, тот самый злосчастный ковер, на котором я чуть было не расстелилась и, собственно, все! Скромно. Очень скромно. И странно. Очень странно. Я-то предполагала, что у ректора замашки куда более амбициозные, а тут… Убожество.

Хм, я не поняла, а ректор-то сам где? Что-то я его тут не наблюдаю! Или… Неужели этот гад, что посмел надо мной насмехаться, специально вломился сюда? Интересно, что ему понадобилось в этом кабинете? Нужно это выяснить, чтобы позже была возможность его шантажировать!

Господин преподаватель же, как ни в чем не бывало, закрыл за собой двери и, пройдя по кабинету, уселся в ректорское кресло, достал из ящика стола какие-то бумаги, печать академии и… Поставил оттиск на… Интересно, а что это?

И словно подслушав мои мысли, этот нехороший человек торжественно произнес:

– Поздравляю Вас, Лиана Койр, теперь Вы являетесь адепткой нашей замечательной академии.

Я же, прищурив глаза, как бы между прочим, поинтересовалась:

– А Вы в курсе, что вламываться в чужой кабинет, использовать академическую печать без разрешения ректора – незаконно? И вообще, а ну-ка, быстренько освободите место, оно не ваше! – ой, кажется, меня что-то не в ту степь понесло, но, увы, остановиться я уже не могла: – Вы хоть знаете, что одно мое слово, и вас вышвырнут из академии с позором? – Мужчина молча наблюдал за мной, не пророня ни звука, по лицу было сложно что-либо прочесть. – А знаете почему у меня это получится, да потому, что ректор давний друг нашей семьи, я его знаю с детства. Он замечательный и безобидный старик, он всегда прислушивался ко мне! – ой, что я несу? Что несу?! Но отступать уже поздно! – Так что если Вы не хотите неприятностей, то освободите ректорское кресло! – закончила я, гордо вскинув подбородок.

Мужчина наблюдал за мной, явно о чем-то задумавшись, но пока молчал. Переваривает информацию? Возможно.

О, кажется, мои бредни возымели действие на этого толстокожего, вон, все же додумался подняться с кресла.

– Знаете, я все понимаю, но объясните мне кое-что. Во-первых, когда это ректор успел состарится настолько, чтобы Вы называли его стариком? – я промолчала, ибо ответить было нечего. – Во-вторых, с чего Вы решили, что можете меня шантажировать столь примитивным образом? – хотела было ответить, но он не дал мне этого сделать. – И, в- третьих, с чего Вы решили, что я являюсь другом вашей семьи и прислушиваюсь к Вашим советам?

Сказать, что я в сейчас стояла в шоке – ничего не сказать! Я выпала в «осадок». Честно!

– Простите, а при чем тут вообще Вы, господин преподаватель? – кажется, мой голос сейчас прозвучал крайне жалко.

– Да потому, адептка Койр, что именно я являюсь тем самым «старым» ректором, что, якобы, давно дружит с вашей семьей и прислушивается к вашим же советам!

Ой! Ой-ей-ей! Мамочки!!!

– Я, юная леди, Эдриан Брайт, глава этой самой академии, а Вы теперь моя подопечная!