Удар колокола раздался в тот момент, когда ведьмак миновал первые халупы Пальмиры.

Пальмира воняла рыбой, стиркой и дешевыми забегаловками, толчея на улицах была чудовищной, проехать район стоило ведьмаку кучу времени и терпения. Выдохнул он, лишь когда добрался до моста и переехал на левый берег Адалатте. Вода смердела и несла шапки плотной пены, побочный результат работы кожевенной мастерской, стоящей выше по течению. Отсюда уже недалеко было до дороги, ведущей к окруженному забором городу.

Он оставил лошадь в конюшнях, не доезжая до города, оплатив два дня вперед и добавив конюху чаевые, чтобы гарантировать Плотве приличное обращение. Направился в сторону сторожевой башни. Попасть в Керак можно было лишь через башню, подвергнувшись проверке и сопровождающим ее малоприятным процедурам. Ведьмака слегка раздражала неизбежность этого, но он понимал цель проверки – жителей города за забором не прельщала мысль о визитах гостей из портовой Пальмиры, особенно сходящих там на сушу моряков из дальних стран.

Он вошел в сторожевую башню, деревянное строение, выполненное в виде сруба. Там, как он знал, располагалась и кордегардия. Думал, что знает, что его ждет. Ошибался.

За свою жизнь он побывал во многих караулках. Маленьких, средних и больших, в ближних частях света и весьма далеких, в регионах, цивилизованных полностью, отчасти или вовсе никак. Все кордегардии в мире воняли затхлостью, потом, кожей и мочой, а также боевым железом и смазкой для него. То же самое было и в кордегардии Керака. А точнее, было бы, если бы классических запахов караулки не глушил тяжелый, душащий, заполняющий весь объем до потолка запах пердежа. В меню гарнизона здешней кордегардии, сомнений быть не могло, преобладали стручковые зернобобовые культуры, такие как горох, бобы и цветная фасоль.

А гарнизон при этом был полностью женским. Состоял из шести дам. Сидящих за столом и поглощенных полуденным приемом пищи. Все леди жадно хлебали из глиняных мисок что-то, плавающее в жидком паприковом соусе.

Самая высокая из стражниц, видимо, комендантша, оттолкнула от себя миску, встала. Геральт, всегда считавший, что некрасивых женщин не бывает, внезапно оказался вынужден пересмотреть свои взгляды.

– Оружие на лавку!

Как и все присутствующие, стражница была острижена под ноль. Волосы успели уже немного отрасти, так что лысую голову покрывала неряшливая щетина. Из-под расстегнутого жилета и полурасстегнутой рубашки видны были кубики мышц живота, сильно напоминавшие огромный шнурованный батон ветчины. Бицепсы же стражницы, если не отходить от мясницких аналогий, имели размеры кабаньих окороков.

– Оружие на лавку клади! – повторила она. – Оглох?

Одна из ее подчиненных, все еще склоняющаяся над миской, чуть приподнялась и пёрнула, громко и протяжно. Ее подруги загоготали. Геральт обмахнулся перчаткой. Стражница смотрела на его мечи.

– Эй, девочки! Ну-ка подойдите!

«Девочки» встали с видимой неохотой, потягиваясь. Все они, как заметил Геральт, были одеты в стиле достаточно свободном; главное же, что просторная одежда позволяла хвастаться мускулатурой. На одной, к примеру, были короткие кожаные штаны, причем штанины пришлось распороть по швам, чтобы поместились бедра. А от талии и выше основную часть ее одежды составляли перекрещивающиеся ремни.

– Ведьмак, – констатировала она. – Два меча. Стальной и серебряный.

Другая, как и прочие высокая и широкоплечая, приблизилась, бесцеремонным жестом раздвинула рубашку Геральта, поймала серебряную цепочку, вытащила медальон.

– Знак у него есть, – подтвердила в итоге. – На знаке волк, с зубами оскаленными. Выходит, и впрямь ведьмак. Пропускаем?